– В кого-нибудь подозреваете? – Денис открыл черную кожаную папку, достал лист протокола и пристроил его на колене.

– Что вы, – замахала руками директор. – У нас работают исключительно высокообразованные и высокоморальные люди, боготворящие историю. Они никогда бы не позволили себе убить человека. И тем более спрятать его в настоящем египетском саркофаге. Это кощунство! Тот, кто это сделал виноват не только в убийстве, но и в вандализме!

– Я бы хотел ознакомиться с личными делами всех сотрудников музея, – проговорил Денис не переставая писать.

– Конечно, – Наталья Владимировна кивнула головой. – Вера вам все подготовит. Но, уверяю вас, у всех наших сотрудников есть справки о несудимости. Никто из них никогда не имел дел с полицией и не привлекался даже в качестве свидетелей по уголовным делам.

– Проверим, – пообещал Чернышов. – Я видел камеры по всему зданию, могу я получить файлы видеозаписей начиная со вторника?

– Конечно. Я сейчас же дам задание охране.

Женщина встала, набрала на внутреннем телефоне номер и несколько минут разговаривала, затем вернулась к столу.

– А почему с вторника? – полюбопытствовала она. – Сегодня уже четверг. Почти три дня прошло.

– При нормальной температуре трупный запах появляется спустя два – три дня.

– Но у нас не обычная температура, – возразила директор. – Мы в помещениях её поддерживаем на уровне восемнадцать – двадцати градусов, при этом влажность должна быть не ниже пятидесяти процентов, но и не выше шестидесяти. За этим мы следим особо тщательно.

– Как вы считаете, – продолжал допрос Денис. – Как такое могло произойти?

– Абсолютно не представляю, кто мог так расправиться с несчастной девушкой, – развела руками Наталья Владимировна. – Одно могу сказать точно, убитая не была приятным человеком. Надменная, заносчивая, постоянно всем хамила, устроила скандал.

– Когда это было? – встрепенулся Денис.

– Да когда кино снимали, в понедельник. Нам даже пришлось на работу выйти, чтобы киношники могли спокойно работать. А у нас по понедельникам, между прочим, выходной. Вот и пришлось народ вызывать.

– А что за кино? – продолжал допытываться Чернышов.

– Ой, какое-то историческое. Про Египет. Они там фараона хоронили. Хотели его в саркофаг положить, но я не дала. Историческая ценность как ни как. Мало ли чего они там наделают.

– Да, да, – согласился Денис, плохо в прочем понимая, что можно «наделать» в каменном гробу пусть даже и двухвековой давности. – И последний вопрос почему крышка саркофага была заменена на деревянную и где настоящая?

– Это все киношники, – принялась оправдываться директор. – Понимаете, им надо было ну прям обязательно открыть крышку саркофага, а все актеры у них изнеженные, да и опасно им доверять настоящую каменную крышку, разобьют ещё, чего доброго, а нам потом отвечай. Так вот они притащили копию деревянную, а настоящую мы за выставочный шкаф положили. Ну вот, а когда те ушли, сначала её положить некому было, я же не всех сотрудников в выходной вызвала, а потом просто забыли про неё.

– Ясно. Где я могу поговорить с сотрудниками?

Денис поднялся, собираясь покинуть кабинет, но в это время в дверь постучали и на пороге возник тот несуразный тощий охранник, топтавшийся в египетском зале. Он протиснулся в узкую щель приоткрытой двери и виновато посмотрел на директора. Его длинное худое лицо покрывали красные пятна.

– Наталья Владимировна, можно?

– Конечно Андрей. Ты принес видео?

– Тут такое дело, – принялся, запинаясь объяснять он. – Тут это, нет видео. Вернее, есть, но не полное.

– Как это не полное? – удивилась женщина.