И обязательно постараюсь забыть того, кому я не нужна. Обязательно.

По моей щеке, разделяя жизнь на «до» и «после», скатилась слеза – последняя слеза, которую я пролила из-за этого мужчины.

5. Глава 5

Майя

Четыре года спустя

— Медвежонок, малыш, вставай! А то опоздаем на самолёт, — улыбаясь, погладила своего маленького мужчину по взъерошенным после сна тёмным волосам.

Вот только мой маленький мужчина не желал открывать свои глазки. Хитрый лисёнок.

Проснулся, но делает вид, что всё ещё спит.

— Ну, значит, я уеду одна, а ты останешься здесь с тётей Катей. И будешь есть каждый день кашу. Манную. Овсяную. Ты же её так любишь, — немного схитрила.

И моя хитрость сработала на ура. Сын в тот же миг при упоминании каши распахнул глаза.

— Мама, нет. Я не буду есть эту невкусную кашу, — поморщился.

Я рассмеялась.

— Тогда вставай. У меня сегодня ещё много дел до отлёта, медвежонок. Давай. Иди умывайся и завтракать. Я уже испекла твои любимые сырники.

— Ура! — радостно воскликнул. — Я уже встаю. Доброе утро, мамочка! — и, приподнявшись на постели, крепко меня обнял.

— Доброе утро, мой хороший, — обняла его в ответ, поцеловав в макушку. — А теперь вставай. А то правда оставлю тебя здесь, а сама улечу.

— Я встаю, мамочка. Не оставляй меня здесь с тётей Катей. Я не хочу есть эту невкусную кашу. Она бяка, — и высунул изо рта кончик языка.

— Я всё слышу, маленький негодник, — раздался из кухни голос Кати.

— Простите, тётя Катя. Я люблю вашу кашу. Очень. И вас тоже.

Я тихонько засмеялась, смотря, как сын быстро убегает в ванную.

Быстро убрала кровать и пошла на кухню, где уже вовсю пахло нелюбимой кашей сына.

— Вот негодник. Я же для него стараюсь, а он не ценит, — по-доброму ворчала Катя. — Это же так полезно. Правильное питание.

Я хихикнула.

— А кто её любит, Кать? Я вот, например, терпеть её с детства не могу. Вот только меня никто не спрашивал.

— Кстати, о детстве, — она повернулась ко мне лицом. — Ты готова к поездке? Увидеть родину спустя столько времени?

Я отвела взгляд в сторону.

Если честно говорить, то нет. И, наверное, никогда не буду готова. Любой на мой месте после того, что было не готов бы был встретиться со своим прошлым, как бы к этому ни готовился.

Не знаю почему, но от одной только мысли о том, что я могу столкнуться с ним... на душе становится тоскливо, неуютно и больно.

Я хорошо знаю, с кем это связано. С тем человеком, который четыре года назад растоптал меня. Использовал и выкинул, как ненужную вещь. А я осталась одна. Разбитая и сломленная.

Как и говорила моя сестрёнка, боль не ушла совсем. Она лишь со временем притупилась, став почти неосязаемой. Но всё же осталась со мной.

Не знаю, как тогда выдержала всё это.

Если бы не беременность, о которой узнала лишь в Италии, я действительно не представляю, что бы тогда со мною было.

Я поняла, что во мне находится маленькая частица меня и Демьяна, и это придало мне сил жить и бороться. И я делала это все четыре года. Старалась стать хорошей мамой. Сделать своего ребёнка самым счастливым. Подарить ему всю свою любовь, теплоту. Отдать всю себя.

И я благодарна Демьяну за то, что теперь у меня есть сын. От него. Вот только он об этом никогда не узнает. Я надеюсь, что это навсегда останется моей тайной. Потому что он недостоин называться отцом.

Пусть это неправильно – лишать маленького ребёнка отца, а отца – сына, но именно Туманов виноват в том, что не знает о нём.

Да и уверена: если бы я появилась на его пороге с такой новостью, то он бы не поверил. Вышвырнул бы меня. Потому что для него той ночи не существует. Её не было. Он о ней забыл. Значит, и меня вместе с сыном вычеркнул из своей жизни.