- Алана! – воскликнул он и пошёл на меня, раскрыв объятия. – Девочка моя!

- Папа? – протянула я с сомнением…

Или я ничего не понимаю в генетике или… Но мне казалось, что мой отец должен хотя бы отдалённо быть похож на моего настоящего папочку. А этот мужчина совсем не вязался с моей теорией параллельного мира. Мне казалось, что родители девушки должны быть копиями моих предков.

Меж тем, мой новоявленный папочка обнял меня, и как мне показалось, искренне пустил слезу.

- Ты жива! Как же я счастлив! – продолжил он, и вновь прижал к своей груди. – После того, как мы получили известие о твоём исчезновении, и уже отчаялись увидеть тебя живой… Прости, что позволил тебе отправиться в эту поездку одной.

Заговорил он не на том языке, что я уже знала, это я поняла где-то на подсознательном уровне. В голове всплыло: «гирлинское наречие». Скорей всего это родной язык семьи лекарей. Вновь подтверждалось моё незнание местного языка. Пока всё удачно складывается.

Лекарь всхлипнул, и мне стало жаль беднягу. Его дочь мертва, а я совсем другой человек.

Мне оставалось лишь вежливо улыбаться, кроме жалости никаких тёплых чувств к несчастному я не испытывала.

- Как же ты выросла за эти три года. Стала совсем взрослой, - проникновенно продолжил отец, а я себе в уме отметила, значит, мы с папочкой не виделись три года. Это хорошее обстоятельство, возможно сразу он и не заметит, что я не его дочь.

Он взял мои руки в свои, и у меня в голове, словно яркая вспышка, возникли перед глазами, как кадры из фильма:

«Рваная рана на бедре лошади, её испуганное ржание.

- Давай прикоснись, у тебя получится! – маленькие ладони кто-то пытается прижать к ране.

- Я нему, не могу! - отчаянный крик, и я захлёбываюсь плачем».

Видение, так же как и появилось, внезапно исчезло, а у меня внутри всё ещё бушевала буря, слёзы подступили к глазам, а в горле застрял тяжёлый ком отчаяния.

Это были её воспоминания, маленькой девочки. В них ей лет девять. И человек, что держал её руки – отец.

- Ну, ну – увидев моё состояние и приняв его на свой счет, успокаивающе сжал мои ладони лекарь. – Теперь мы вместе. Всё будет хорошо!

А я пыталась побороть потревожившие после видения эмоции, пытаясь справится со слезами.

- Ваше высочество! – далее обратился он к принцу, перейдя на местную речь, и обняв меня за плечи. – Я так благодарен вам за спасение моей дочери!

Чёрный принц помрачнел ещё больше, что дало мне повод, пусть и тайно, но позлорадствовать. Ну да, он ожидал раскрытия злостной преступницы, а тут такое. Слёзы в момент высохли, да и не мои они были.

Старалась на него не смотреть, еле сдерживая торжествующую улыбку. Так и хотелось показать язык, как в детстве.

«Что?! Съел! Гадёныш драконистый! Папочка то меня признал!»

Но я мудро молчала и смотрела в пол, как примерная, скромная девочка.

- Ваша благодарность мне пригодится, - заявил неожиданно Дракон. – Я рад, что мог оказать вам услугу!

«Какая наглость, - возмутилась я внутренне. – Он только и делал, что пытался со мной покончить, а тут делает вид, что герой».

Отец ему поклонился, выражая тем самым признательность, и вновь обратился ко мне.

- Это правда, Алана, что ты совсем ничего не помнишь? – спросил с таким проникновенным сочувствием, что мне стало не по себе.

- Нет! – ответила с самым несчастным видом.

В этот момент двери вновь распахнулись, оттуда показался слуга, низко поклонился и очень тихо проговорил:

- Его величество ждёт вас.

- Да! – оживился папочка. – Оставим разговоры на потом!

И следуя за слугой, мы дружно прошли в приёмный зал. Открыла рот от изумления, ошарашенная великолепием и обилием красок. Трон императора стоял на возвышенности и к нему, мы шли по выстланной ковром дорожке. Весь зал был украшен огромными флагами. За троном золотой стяг с вышитым красным драконом, из льющейся шёлковой ткани. По бокам, с одной стороны: оранжево-коричневый с золотым узором и изображением льва, с другой – белый с изображением снежного барса, за ними чёрный по нему золотые узоры и изображение дракона, а напротив тёмно-зелёный с вышитым серым волком, и нежно-голубой с ястребом.