– Тебе не кажется, что безрассудно использовать шлепковую пыль в лесу? – спросил Гивенс.

– Я справлюсь, сэр. Я в совершенстве овладел искусством перемещения на короткие расстояния.

Томас Гэбриел прошептал направление, прежде чем хлопнуть в ладоши. Его бросило вперёд, словно снаряд из катапульты; он скользил над землёй, и красный шарф развевался у него за спиной.

За считаные секунды мальчик догнал горбуна и пролетел мимо него, огибая деревья, надвигающиеся с неумолимой скоростью. Внезапно он замедлился – шлепковая пыль исчезла из его рук – и изящно приземлился на землю, едва потревожив опавшие листья. Зная, что Гивенс наблюдает за ним через зеркало, Томас Гэбриел улыбнулся, но не слишком самодовольно, чтобы Гивенс не нашёл ни единого изъяна в его действиях. Переведя дух, он обернулся к горбуну, гобблингу. Этот был особенно уродлив – с шишковатыми локтями и коленями, скрюченной спиной и такой впалой грудью, что, казалось, его голова вот-вот скатится на землю, поскольку не на что было опереть подбородок.

Серое волосатое тело вздымалось и опускалось – существо запыхалось. Два чёрных глаза чуть не вылезли из орбит, пока он гадал, откуда появился мальчик.

Томас Гэбриел сложил руки на груди и покачал головой:

– Не твоя ночь. – Он показал на золотое кольцо с печатью на большом пальце существа. – Я не позволю гобблингам расхищать могилы в моём этеланде.

В ответ гобблинг издал три пронзительных крика. Томас Гэбриел услышал шорох в лесу, и между деревьями показались серые твари. Гобблинги окружили его, обнажив жёлтые зубы и навострив уши. Их холодные чёрные глаза ничего не выражали. Их горячие тела источали смрад и вонь – тошнотворный запах навоза.

Томас Гэбриел поднял руку, вызвав беспокойство у существ.

– Грист… – он осёкся, стараясь вспомнить точное слово. Он твёрдо решил не сверяться с «Чёрной книгой обучения колдовству», которая лежала у него в кармане, потому что хотел показать Гивенсу, как хорошо он владеет магией. Слово вертелось на языке, и наконец он вспомнил.

– Гристбатиан! – произнёс он чётко и повелительно.

Яркие белые искры вспыхнули на кончиках его пальцев и окружили его кольцом жгучего пламени, вынудив гобблингов попятиться. Они заковыляли на своих кривых ножках, испугавшись силы, которой обладал мальчик. По краям огненного кольца появились зубастые пасти и стали угрожающе клацать зубами на гобблингов, заставив их отступить ещё дальше.

– Магия, что тут скажешь, – ухмыльнулся Томас Гэбриел. – Я ещё не на такое способен. Так что отдавай кольцо, живо, – сказал он, обращаясь к гобблингу, за которым гнался. Но тот лишь зашипел, затем плюнул в сторону мальчика, – он едва успел увернуться от склизкого, блестящего снаряда.

– Принеси кольцо, пожалуйста? – сказал Томас Гэбриел, и крошечное существо с одним-единственным глазом на лбу вылетело из кармана его пальто, словно петарда, вцепилось в руку гобблинга и стало тянуть кольцо. Ему было нелегко из-за скромных размеров, нежного, похожего на фею тельца и ажурных крылышек. Гобблинг со всей силой взмахнул рукой, и малютка затрепетал, будто бабочка.

– Лучше не зли моего питомца. Одноглаз, как никто другой, умеет вынюхивать волшебные предметы, а ещё у него огромные зубы!

Одноглаз издал воинственный писк и бросился на руку гобблинга. На этот раз он раскрыл свой крошечный клюв, выставив неожиданно крупные зубы. И острые к тому же. Когда клюв сомкнулся, зубы вонзились в большой палец гобблинга и оттяпали его. Гобблинг истошно завизжал, а крылатое существо уселось на плечо мальчика, будто на жёрдочку, стянуло кольцо с отсечённого пальца и передало его Томасу Гэбриелу, бросив обрубок на землю.