– О, Майк, я думаю, что это отнюдь не разовый случай, когда я буду рассказывать тебе о том, что произошло на уроке. Так как скорее всего каждое занятие будет начинаться с того, что тебя будут пинком вышвыривать из кабинета за поведение. И, может быть, ко всеобщей радости тебя исключат.
Все весело рассмеялись. Майк поджал губы и отвернулся. Лулу случайно перевела взгляд за спину Майка и вновь столкнулась глазами с Колином Крейвеном. Будто мороз прошёл у неё по спине, и на миг всё вокруг потеряло смысл.
Майк, смотря в пол, побрёл подальше от смеющейся группки школьников. «Лучше от них уйти. Лишь бы опять поиздеваться». Он шёл и шёл, пока не уткнулся в чей-то ботинок. Пришлось поднять взгляд. Перед ним стоял тот фронтмен с концерта в выходные со знакомым лицом.
– Чего тебе?
– Здравствуй, Майк, – весело сказал он.
Голубые глаза парня смотрели на него из-под очков совсем не враждебно, однако Майк чувствовал подвох. Вервольф принюхался. «Странно, я не чувствую его запаха. Словно, его тут и нет».
– Как делишки? – продолжил беспечно парень.
– Чего тебе надо? – повторил вопрос Майк отнюдь не дружелюбно.
– Как поживает твой братец Карл?
Имя брата отозвалось болью, пробуждая детские воспоминания.
– Он умер больше шести лет назад.
Вдруг глаза Майка расширились от удивления и он, догадавшись, тихо сказал:
– Можешь не притворяться, Колин Крейвен, я тебя раскусил. Что ты здесь забыл?
– Видишь ли, Майк, дружище, – Колин положил вервольфу руку на плечо, – у нас с тобой две разные дорожки. Так давай не вставать друг у друга на пути. Твой брат этого сразу не понял и поплатился. Ты ведь умнее его, не так ли?
– Ты убил его, – какой-то ком застрял в горле, и голос стал совсем тихим. – Убил. Не знаю, как. Но ты. Не Рубина, как сказали копы.
Внезапно Майк сорвался и накинулся на Колина. Он кусал его и бил, и царапал кожу. Колин же лишь развёл руки в стороны и закрыл глаза, будто покорившись ему. В коридоре прекратилось какое-либо движение. Все смотрели лишь на то, как маленький мальчишка пытался уничтожить того, кому уничтожение это было по боку.
– А ну, прекратите этот цирк! – Зельда вышла из своего кабинета, услышав шум. – Что опять происходит, Читерн?
Учительница рывком оттащила оборотня от старшеклассника. Затем её взгляд скользнул по телу Колина, который так и стоял в позе распятого мученика. Ведьма нахмурилась, заподозрив неладное, затем встряхнула Майка и спросила ещё раз:
– В чём причина конфликта?
Майк молчал. Колин тоже. На его лице застыла невинная улыбочка, из-за которой Майку захотелось врезать бессмертному ещё раз. Зельда отпустила ворот рубашки оборотня, прикрыла веки и тяжело вздохнула.
– Как мне это всё надоело. Я с вами не буду разбираться. Оба к директору – живо!
Месье Лавуа раскручивал подставку для карандашей на столе. Она вращалась и накренялась, чтобы упасть, но в последний момент директор всегда её ловил и ставил в вертикальное положение. Мальчики сидели на скамейке в углу кабинета. На стене тикали часы, жужжал системный блок компьютера. Между двойным стеклом окна застряла большая навозная муха. И теперь она билась в этой пожизненной для неё тюрьме, не имея возможности попасть ни внутрь, ни наружу.
– Будем иг’гать в молчанку, господа? – спросил месье Лавуа, нарушив мнимую тишину.
Мальчики не ответили. Майк подвинулся чуть дальше от Колина: ему вообще не хотелось находиться с этим типом на одной планете, не то что в одной комнате.
Директор в очередной раз угомонил свою подставку для карандашей и встал из-за стола. Протарабанил замысловатый ритм по столешнице, а затем неспешно направился к ребятам. Остановился возле них, согнул своё непропорциональное туловище и заглянул в их лица.