– Звёзды не показывают ничего такого, – грустно сказала Ася.

– И я так думаю, – горестно покивала Верна. – И сын мой так думал. Но внучок мой всегда восхищался умением звездочёта. Особенно после того, как с нами случилась беда: мой сыночек с женой вывели в ночное коней – и не вернулись…

Старушка заплакала, спрятав лицо в свой белый платок. Ася робко коснулась её плеча и прошептала:

– Не плачьте… может быть, они живы… – хотя сама не очень-то верила в это: она ведь видела Мруста!

– Милое дитятко, – Верна со скорбью посмотрела на Асю, – да разве это возможно?! Я и внучок Нетеня обшарили всё вокруг! Он один остался мне опорой и утешением… Но ненадолго! Его восхищение Маландрином росло, он всё твердил, что хочет быть таким же, как тот – помогать больным и несчастным! И наступил чёрный день, когда он оставил меня и ушёл учиться у звездочёта! – она снова заплакала.

– Бабушка, – прошептала Ася, – может быть, я смогла бы его упросить, убедить вернуться домой? Только скажите, как мне попасть в башню Углынь!

– Что ты, что ты! – замахала руками Верна. – И не думай об этом! Ведь Маландрин – колдун, и хоть многие думают, что он добр, боюсь, тебе не поздоровится там! Давай-ка лучше ложиться спать, я тебя заговорила совсем!

И она, взяв со стола свечу, отворила дверь в соседнюю комнату – маленькую уютную спальню.

Оставшись одна, Ася послушно легла, но заснуть никак не могла. Где был сейчас Сергей? Может быть, заблудился в глухом лесу, где шастает Мруст?! Может быть, он ранен и не может идти?! Утром она вернётся в лес, обшарит там всё, обойдёт всю округу! Но до утра была ещё целая вечность! Только в глухой ночи сон победил её страх…

Она проснулась от мелодичного звука, подбежала к окну и, отведя в сторону занавеску, выглянула на улицу. Мимо дома неспешно брели коровы. За ними, выводя на дудочке незатейливую мелодию, шагал худенький пастушок в широкополой шляпе. В утреннем свете стало видно, что Ася попала в очень живописное место. Она залюбовалась на цветущие палисадники, на нарядные домики, затейливо сложенные из жёлтых и розовых красиво обтёсанных камней и увенчанные высокими тёмно-красными крышами. Казалось, их стены впитали в себя радостный свет летнего дня.

«Да, – подумала Ася, – я действительно – в Светодолье!»

Это почему-то придало ей уверенности и сил. Она быстро оделась и вышла. В горнице Верна хлопотала у очага и, заслышав звук открывшейся двери, обернулась к Асе.

– Да ты ранняя пташка! – ласково улыбнулась она. – Молодец! Умывальник у меня на дворе, а здесь на гвоздике – полотенце, возьми. И завтрак сейчас поспеет.

Ася поспешила во двор, чувствуя себя первооткрывательницей. Из полутёмных сеней вели две небольшие лестницы: одна направо, к двери, через которую она накануне вошла, другая – налево, куда-то в глубь дома. Ася спустилась налево, прошла бревенчатым коридором, отворила дощатую дверь – и оказалась на поросшем травой широком дворе. Здесь бродили куры, в дальнем углу паслась коза, а справа возле деревянного сруба колодца на толстом бревне висел умывальник, похожий на чайник. Девочка подбежала к нему, поёживаясь от утренней свежести, и быстро умылась.

«Приключение!» – бодро сказала она себе, чтобы не думать о тёплой ванне и горячей воде, и, на ходу вытираясь, побежала в дом.

– Ну и что же ты думаешь делать? – накормив, спросила её старушка. – Чем я могу помочь?

Ася, которую всё это время терзала тревога, ответила откровенно:

– Я боюсь, что мой друг в беде. Может быть, он ранен или ногу сломал, когда мы упали! Надо его найти. Ведь при свете дня в лесу не опасно?