– Не спится, Елизаров? – Капитан сидел возле тлеющего костра лицом к палаткам.

– Этой ночью меня одолевали странные сны, – пробормотал геолог и посмотрел на светлеющее небо.

– Тебе тоже снились беловолосые люди и их дома со сторонами овальной формы, – прошептал Слепнев, пожевывая травинку. – Возможно мы забрели в запретное место, раз нам снится одно и тоже, – обронил он, посматривая на геолога, задумчиво качающего головой.

Мужчины сидели рядом на бревне возле остывающего костра, погруженные в собственные мысли, из зачарованности вывел проводник, он снял чайник, висевший над костром, налил в кружку травяного отвара и с наслаждением выпил.

– Иван, – обратился Слепнев к проводнику, дождавшись, когда тот утолит жажду, – тебе встречались в этих местах строения, возведенные кем-то из огромных каменных блоков?

– Нет, ни разу не набредал на подобное, – удивился проводник, – старики рассказывали о поселениях предков, живших на этой земле. Эти люди владели недоступными сейчас тайными знаниями и даже магическими способностями. Старик Амвросий из нашей деревни будучи малолетним пацаном встречал таких людей, когда вместе со своей старшей сестрой по грибы и по ягоды ходил. Может старик Амвросий уже из ума выжил, но рассказывал занятную сказку.

– Сколько лет твоему старику Амвросию? – Оборвал рассказ Алексей.

– Ну сколько-сколько, – насупился Иван, – может девяносто, может сто лет, кто считал-то. В деревнях отродясь ни метрик, ни паспортов не было.

– Давай, Иван, излагай свою сказку, – поторопил Слепнев.

– Этой истории уже много лет, старик мог часть выдумать, – улыбнулся проводник, – у нас в деревне есть мастаки рассказывать байки, но почему-то я верю Амвросию.

Амвросий напросился с деревенскими мужиками зверя бить, рыжебородый Пахом, живший по соседству согласился взять мальца с собой, может просто пожалел. Отец Амвросия крестьянствовал, как многие другие деревенские, леса сторонился, а часть местных мужиков промышляли охотой. На своей лодке Пахом с пацаном вслед за охотниками направился по реке в дальнее урочище. Лодка Пахома последней пристала к нужному берегу и пока он привязывал свое суденышко, да поторапливал Амвросия другие охотники уже скрылись в лесу. Пахом не стал преследовать деревенских, направился левее и вскоре вместе с мальцом продирался через чащу да бурелом.

Трудно сказать сколько времени они пробирались через этот лес, оказавшись на поляне от изнеможения опустились на траву. Амвросий, лежа на животе срывал сочную красную ягоду, а Пахом лежал на спине всматриваясь в небо. Взрослого и юного охотника потревожил свист, переходящий в низкий гул, вскоре этот звук прекратился, но послышалось пение. Пахом поднял голову над травой, но никого не увидел, однако чистые голоса нескольких человек на незнакомом языке исполняли удивительно красивую мелодию. Пораженные магией голосов, Пахом и Амвросий, не сговариваясь сели на траву, справа от охотников из-за последних сосен появилась троица поющих людей, их голоса разлетелись по поляне.

– Смотри, Пахом, среди них баба, – прошептал Амвросий, он хотел еще что-то добавить, но охотник шикнул на мальца, но тот и не думал помалкивать. – Какие у них сияющие белые волосы!

Неизвестные продолжали изливать на окрестности голоса, наполненные живительной энергией, прошагали вдоль правой кромки леса, наслаждаясь своим пением, они не обращали внимание на сидящих в траве юного и взрослого охотника. Очарованные мелодичностью голосов, может быть, попав под воздействие неведомой силы, охотники поднялись с травы и молча последовали за троицей.