Ладно, аристократ аристократом, но где в рождественскую ночь бродит скотина по имени Майкл? Пусть только явится, Ева всласть попилит его за все прошлые, настоящие и будущие прегрешения.

Никогда еще Пилар Каварубия так не волновалась, как сейчас, перед премьерой в Лондоне. Ее била мелкая дрожь, она гоняла новенькую горничную то за шалью, то за нюхательной солью, то за водой, и та с непроницаемым выражением лица исполняла любой ее каприз.

Импресарио Энрике Маркос тоже волновался, но уже успел подлечиться универсальным средством – рюмочкой хорошего коньяка.

Пилар знала, что Майкл здесь, в зале среди публики: он прислал ей цветы и рождественский подарок – красивое жемчужное ожерелье. Что ж, Пилар постарается не ударить в грязь лицом и покорить не только взыскательную лондонскую публику, но и самого дорогого лондонца – Майкла Уиллоуби.

Напрасно волновалась мексиканка – ее зажигательное пение пробудило в чопорных англичанах такие страсти, что они вскакивали с мест и чуть ли не порывались пуститься в пляс, а в конце выступления забросали певицу цветами.

После концерта Майкл поспешил за кулисы. Дверь в гримерную сеньориты Каварубия то и дело открывалась и закрывалась, впуская и выпуская посетителей. Певица принимала букеты и поздравления и раздавала автографы. Она улыбалась, купаясь в лучах славы, но верный импресарио хмурился и оттеснял наиболее надоедливых посетителей. Энрике видел, что Пилар устала, что она выложилась за время выступления. Лучше всего для нее было бы поехать в отель и поспать несколько часов в номере, несмотря на Рождество, однако он помнил, что красивый англичанин с корабля заказал столик в ресторане и скоро придет за сеньоритой.

То, что произошло дальше, явилось полной неожиданностью и для Пилар, и для импресарио: Уиллоуби столкнулся в дверях с другим, не менее страстным поклонником – сеньором Антонио Гарсиа. Южноамериканец был одет в той же манере, что и на корабле – дорогой строгий костюм и огромное сомбреро, похожее на блюдо для свадебного торта. Шею мачо украшала массивная золотая цепь; на указательном пальце сверкала бриллиантами громадная печатка в виде черепа. Гарсиа пыхтел вонючей сигарой и казался вполне довольным жизнью. За спиной мачо топтались телохранители, что также придавало значительность нуворишу.

Неизвестно, кто начал первым: в мгновение ока оба поклонника схватились между собой. Телохранители Гарсиа переглянулись и тоже влезли в драку. И снова приемы японской борьбы выручили Уиллоуби – он полностью контролировал ситуацию.

Один из телохранителей вынул нож, однако воспользоваться им не успел – Майкл выбил клинок из рук нападавшего, а его попутно вырубил ударом в сонную артерию.

Гарсиа подскочил сзади и вцепился в плечи противника, и вскоре оба покатились по полу – силы были примерно равны, но если Майкл брал ловкостью, то за Гарсиа была масса тела и медвежья хватка. Наконец, Майкл изловчился и ударил мачо в солнечное сплетение, тот застонал и скорчился от боли.

Кажется, драка подходила к концу, главный соперник был не в состоянии ответить наглому англичанину на удар, а телохранители стонали и изображали тяжело раненных. Майкл тяжело дышал: продолжать сражение не хотелось, тем более он считал себя победителем. Ничего, скоро мачо придет в себя и уберется из гримерной – уползет, как побитый пес.

Внезапно он заметил, что из-под разорванной в драке рубашки Гарсиа выпал замшевый мешочек и упал прямо под ноги Майклу. Тот молниеносно спрятал добычу в карман, чтобы исследовать ее на досуге, и посмотрел на Пилар.

Кажется, мексиканке не понравилось происходящее в ее гримерной. Вместо того, чтобы поздравить Майкла с победой, красавица залепила ему короткую увесистую пощечину.