В статье говорилось, что по некоторым данным, в прошлом, 1946 году, в Днепропетровске начала действовать опасная вооруженная группа. Первым их преступлением было ограбление продуктового магазина возле железнодорожного вокзала. Четверо преступников с оружием ворвались в магазин, забрали в двух кассах дневную выручку, около пяти тысяч, и скрылись. Несмотря на то что покупателей и продавцов было двадцать человек, никто из них не смог описать приметы грабителей, так как те заставили всех лечь на пол вниз лицом. Кассиры показали, что деньги забирал человек среднего роста, плотного телосложения, с черными, свисающими до плеч волосами. На лице у всех грабителей были черные матерчатые маски. Куда скрылись преступники, никто не заметил. Следующее преступление было совершено уже в апреле 1947 года. Тот же дерзкий почерк ограбления продуктовой базы. Но на этот раз бандитов было уже пятеро.

И вот новое преступление, которое ужаснуло весь город. Был ограблен дом зубного техника Самуила Бернштейна, который жил в частном доме на Лесной улице. Как считала милиция, грабители действовали по наводке. 12 ноября 1947 года в дом Бернштейна постучали. Хозяйка дома впустила грабителей, так как те сказали, что принесли телеграмму. Войдя в дом, они оглушили хозяйку рукояткой нагана и стали шарить по всему дому. Старшая дочь Бернштейна попыталась убежать из дома, но бандиты настигли ее и, не желая оставлять свидетелей, хладнокровно застрелили. Услышав выстрелы, кто-то из соседних домов вызвал милицию. Бандиты забрали золотые украшения, старинную посуду, вскрыли сейф, в котором хранились деньги, и собирались уже уходить. Но в этот момент вернулся домой Самуил Бернштейн. При виде грабителей он стал звать на помощь. Бандиты двумя выстрелами из нагана убили его. Приехала милиция. Завязалась перестрелка, в результате которой был убит один из членов банды. По данным уголовного розыска, кличка убитого бандита – Конопатый. Остальным преступникам удалось скрыться. Жена Бернштейна по пути в больницу скончалась от сильного кровотечения. Из всей семьи остался только младший сын, который на момент разыгравшейся трагедии был на занятиях в школе.

«Они все-таки совершили это, – с ужасом подумала я. – Их надо остановить».

Я решила незамедлительно поговорить с подругой. И если она и на этот раз откажется пойти в милицию, я отправлюсь туда сама.

Наступает утро. На этом я заканчиваю свое второе письмо.

– Вера, что ты теперь скажешь? – набросилась я на подругу, после того как она прочитала статью.

Вера поджала губы и вдруг громко разрыдалась. Я от неожиданности замерла, не в силах произнести ни слова.

Размазывая слезы по лицу, она произнесло:

– Прости, но я еще не готова с тобой говорить.

– Хорошо. Это твое дело. Но я больше молчать не могу. Я пойду в милицию и расскажу все, что знаю. Бандиты сами не прекратят, их нужно остановить, пока не разыгралась очередная трагедия.

– Нет, нет… – Вера упала передо мной на колени. – Умоляю тебя, не делай этого. Дай мне еще два дня. А потом… потом можешь идти в милицию.

Я скрепя сердце согласилась на просьбу подруги, хотя все мое существо было против. Вечером Вера ушла из общежития и не вернулась ни утром, ни вечером следующего дня. Так надолго она еще никогда не исчезала. Я не знала, что и думать. Через два дня после исчезновения Веры меня вызвал к себе директор техникума. Я вошла в кабинет и увидела сотрудника милиции, который разговаривал с нашим директором. У меня непроизвольно сжалось сердце от страшного предчувствия.

– А, Северина, проходи. Знакомьтесь, товарищ капитан. Студентка первого курса, Ольга Северина, – представил меня Николай Николаевич следователю.