– А-аааа! – взвыла та от боли и, как от неё и ожидалось, выпустила из руки мешок.

Британи с Вивиан, не будь растяпами, тут же его подхватили и со всех ног бросились бежать.

Потрепанные и слегка покусанные кошачьей братией Марица и Лукреция пришли в такое бешенство, что запустили вслед убегающим девочкам парализующее заклятие, которое, наверняка бы нагнало бы беглянок.

Если бы ни Николас.

Настолько вовремя появившийся, что Вивиан не удивилась бы, узнай, что он уже какое-то время наблюдал за событиями, и вмешался только тогда, когда в этом возникла насущная, по его мнению, необходимость.

В Николасе всегда был сильно развит инстинкт защитника более слабых. Настолько сильно, что после его показаний на родительском суде, Британи и Вивиан получили полную амнистию за все совершенные против Марицы и Лукреции преступления. И даже более того, Марицу и Лукрецию обязали дать кровную клятву, что они больше никогда не посмеют применить ни свою магическую, ни физическую силу против кого-либо из живых существ.

Вот и сейчас он позаботился обо всём. И о её репутации. И о том, чтобы никто не смог проникнуть в её покои сквозь потайную дверь – ни случайно, ни намеренно.

Резанувший по барабанным перепонкам неожиданно громкий пронзительный скрежет тяжелой железной двери, вырвал Вивиан из воспоминаний.

Это капитан, наконец, справился и с чарами, и с печатью и с замком двери и с самой дверью. Ну почти…

Поскольку с последней молодой офицер всё ещё продолжал бороться. И судя по тому, с каким напряжением он удерживал её приоткрытой, дверь не просто оказывала отчаянное сопротивление, но и постепенно отвоёвывала утраченные позиции.

– Ваше Высочество, – натужно простонал он. – Шире не могу. Простите…

Оценив узенькую щелочку, в которую ей предлагали протиснуться, и, представив, что станется с её внешним видом, если она воспользуется любезным предложением капитана, Вивиан улыбнулась и ответила.

– Это вы меня простите.

После чего, прочитав заклинание, сделала пас рукой…

И дверь даже не покорно, а именно: послушно, в том смысле, что без возмущенного скрежета и недовольного визга, распахнулась.

Ибо, вопреки распространенному мнению, конкретно эта дверь была далеко не глупа, а наоборот, расчетлива и дальновидна и потому по-настоящему сильным соперникам не только не оказывала сопротивления, но и даже слова поперек пискнуть не смела.

– Я могла и раньше, но не хотела уязвить ваше мужское самолюбие, – объяснила Вивиан, ответив на одновременно обалдевший и слегка укоризненный взгляд капитана.

Лукавила, конечно. Раньше она никак не могла, ибо так глубоко задумалась, что и думать забыла о своём сопровождающем.

– Не думал, что когда-нибудь кому-нибудь скажу это, но я очень благодарен вам, что вы всё же ранили моё самолюбие, – с улыбкой и лёгкой самоиронией в голосе парировал честный капитан. – Что ж прошу, тогда! – и он галантно склонился, пропуская даму вперед.

Воздух в проходе был затхлым и сырым, что дополнительно объяснило строптивое поведение привыкшей к тому, что её никто не беспокоит, двери.

И лишний раз порадовало Вивиан, так как это означало, что у Николаса не было привычки тайком приглашать к себе девиц. А ведь она, грешным делом, успела об этом подумать. И мысль о том, что её поселили в покоях, предназначенных для фавориток Высокого лорда – её не то, чтобы оскорбила, но и приятных чувств тоже не вызвала.

Пробормотав одно за другим несколько бытовых заклинаний, Вивиан освежила воздух, очистила стены от пыли и паутины и зажгла магический фонарик. Капитан между тем закрыл, зачаровал и запечатал дверь.