Уставший от жизни, исполнивший всё, что задумано, слабый старик укладывается на ложе из сухих лиственничных брёвен, одевает на руку датчик пульса, принимает смертельную дозу снотворного и засыпает вечным сном. Датчик пульса при его полной остановке посылает сигнал на пульт управления, который приводит в действие фитиль. Под брёвнами вспыхивает костёр, пламя перекидывается на брёвна. Свежий западный ветер раздувает огонь, и бренное тело старика дымом улетает в бескрайнее небо. Огненное погребение завершается. На месте остаётся куча золы, которую таймырский ветер разносит по тундре. Через год никаких следов от старика не остаётся.

Олег Иванович явственно представил себе такую картину, словно он стоит неподалеку и ощущает жар от горящей лиственницы. Чёрт возьми! Это был бы замечательно красивый уход. Никому не досаждая, исчезнуть из этого мира. Идея огненного самопогребения захватила Олега Ивановича, и он стал прикидывать, сколько лиственницы необходимо, удастся ли сжечь всё так, чтобы в дым и золу обратились не только мягкие ткани, но и крупные кости скелета. С костями возникала заминка. В костре на ветру едва ли удастся создать необходимую температуру в достаточном объёме и достаточно долго. Надо бы поднять температуру горения. Первая мысль была подавать в зону горения кислород из баллона. Но с кислородом надо быть осторожным – может рвануть подающий шланг, и всё будет напрасным. И химик Олег Иванович быстро нашёл безопасную альтернативу: вместо кислорода надо подавать закись азота. Она не взрывается, но при разложении в пламени костра высвобождает большое количество кислорода, и температура горения от этого резко возрастает. Вот тогда и будет обеспечено полное сгорание.

Продумав и просчитав всё необходимое, Олег Иванович сам начертил устройство для равномерного распределения закиси азота под ложем погребального костра. Завершив эту работу, Олег Иванович испытал заметное облегчение и даже прилив веселья. Теперь можно не печалиться проблемой ухода. Он уйдёт красиво. А раз так, то было бы неплохо отснять весь этот процесс на видеокамеру. Пусть те, кто когда-нибудь придёт на его станцию, убедятся, что он не сбежал и не затаился, а именно улетел в небо.

Не имей сто рублей, а имей сто друзей – гласит народная мудрость. Ста друзей у Олега Ивановича не было. У него вообще не было друзей в общепринятом смысле слова. У него было несколько приятелей, совсем немного, с которыми он с удовольствием общался при встречах, на которых он мог рассчитывать, и которые также могли рассчитывать на него. Но их отношения нельзя было назвать той дружбой, о которой слагают песни. Это было именно приятельство. Приятели не лезут друг другу в душу. Они друг другу симпатизируют и друг друга уважают. У Олега Ивановича был в жизни один настоящий друг – это его жена. Наверное, друзья встречаются только у тех мужчин, кто не завёл себе верную спутницу жизни.

Мудрость мудростью, а жизнь жизнью. Отсутствие друзей, как показывает практика, вполне компенсируется наличием денег. У Олега Ивановича не было ни друзей, ни приятелей, ни просто знакомых в чуждой ему сфере автомобилестроения. Но он нашёл подрядчика в Мурманске, готового за приемлемый гонорар спроектировать и изготовить индивидуальный вездеходный автопоезд из тягача и двух прицепов для заброски в один присест всего необходимого в тундру. Почти полностью автопоезд был изготовлен в Минске. В Мурманске тягач был дооборудован для эксплуатации при морозах до минус шестидесяти градусов. Всё было сделано лучшим образом без малейших намёков на дружбу между Олегом Ивановичем и подрядчиком. Также и в Питере он нашёл совершенно незнакомых ему электронщиков, которые спроектировали и скомплектовали всё необходимое для организации надёжной связи между его будущим убежищем в тундре и остальным миром. Те же электронщики сделали Олегу Ивановичу чувствительную систему безопасности. В радиусе почти до километра вокруг дома эта электроника могла фиксировать перемещение крупных зверей – медведей, волков, оленей – и людей. Застать Олега Ивановича врасплох в его будущем доме в тундре будет невозможно.