– И это мои лучшие друзья, – возвел глаза к небу Петя.

Василиса стояла у подъездной двери, прислонившись к стене. Экран смартфона, по которому она быстро стучала пальцами, подсвечивал ее лицо. Делая вид, что не замечает ребят, Василиса продолжала с кем-то переписываться. Петя приложил к ключ к панели домофона и молча открыл дверь, пропуская ее вперед. Все так же не отрываясь от телефона, Василиса зашла в подъезд.

У лифта ребята переглянулись, наблюдая за ней. Никита не сдержался.

– С ухажерами переписываешься, Ветрова? – насмешливо спросил он.

– Не твое дело, – процедила сквозь зубы Василиса. – Я же у тебя не спрашиваю, кому ты на подготовке к ЕГЭ строчишь, вместо того чтобы задания выполнять.

– Так ты следишь за мной? – не унимался Никита.

Несмотря на беззвучные мольбы Пети, который активно жестикулировал за спиной у Василисы, призывая Никиту остановиться, тот не мог отказать себе в удовольствии подколоть ее. Она становилась такой смешной, когда злилась.

– Да, слежу, и в блокнот всех твоих девушек записываю. – Василиса наконец оторвалась телефона. – Мне же больше нечем заняться. Кстати, напомни, на какой балл ты пробник по русскому написал? Вроде бы на сорок пять, да? Один из самых низких в классе.

Настроение у Никиты тут же ухудшилось. Василиса наступила на больную мозоль. Он сжал зубы, желваки на щеках напряглись. Василиса с вызовом смотрела него, ожидая реакции, но он молчал, продолжая смотреть. Пробный ЕГЭ был его личной головной болью. Для того чтобы играть в высшей лиге, куда Никита уже получил приглашение, результаты ЕГЭ были не важны. Московский клуб «Железные когти» ждал, когда Никите исполнится восемнадцать и он сможет сам подписать контракт. Вот только отец был против.

Не получив ответа, Василиса победно хмыкнула и вошла в лифт. Парни последовали за ней.

– Итак, сегодня в настолках звездный состав: я, вы, Катюха и Денис с Мишей. В программе кола, пицца, монополия и плойка[4] – возвестил Петя.

Никита и Василиса хмуро смотрели друг на друга, прислонившись к противоположным стенам лифтам.

– Ребят, ну это ни в какие ворота уже! – разозлился Петя. – Я хочу отдохнуть с друзьями перед последним рывком в сезоне, а вы глотки друг другу перегрызть готовы…

– Да я-то тут при чем? – дернул плечом Никита. – Это ты Ветровой скажи, пусть остынет.

Василиса открыла рот, шумно втянула воздух, по-видимому, готовясь разразиться очередной тирадой, но в этот момент в кабине раздался мелодичный перезвон, лифт остановился. Двери открылись.

– Неженки, вперед, – мотнула головой Василиса.

– Уступаю очередь злопамятным девчонкам, – тут же ответил Никита.

– Оба на выход! – рявкнул красный от злости Петя. – Достали!

Василиса, высоко подняв голову, вышла из лифта. Никита двинулся следом за ней. Петя отвесил ему шутливый подзатыльник.

Всунув ключ в замочную скважину, он провернул его несколько раз. С громким щелчком засов замка отодвинулся, и Петя отворил дверь.

В квартире было темно. Петя щелкнул выключателем, и огромная люстра залила светом большой коридор. Никита часто бывал здесь и знал квартиру Красновых так же хорошо, как собственную. Мраморный пол, светлые обои, пушистые ковры на полу – так выглядела пятикомнатная квартира родителей Пети. Одна из гостевых комнат, можно сказать, была закреплена за Никитой, так часто он оставался тут с ночевкой. Скинув бело-синие «Данки»[5], он прошел прямо в спальню и рухнул на кровать с высоты своих ста девяноста пяти сантиметров. Матрас скрипнул, пружиня под его весом. Закинув руки за голову, Никита уставился в потолок, прислушиваясь к голосам в коридоре.