Глаза существа не отрывались от Шэрон – зрачок постоянно дёргался, словно фиксируя ее движения. Жуткая морда дергала носом, причем именно крыльями носа – как обычный человек. Впрочем, никакого подобия волчьего или собачьего носа – с влажной поверхностью, у этого существа не было.

В общем, на оборотней из ужастиков, что Шэрон довелось увидеть в Нью-Йорке, это создание ни разу не походило.

Да и на того кто подглядывал за ней в доме – тоже. Хотя это, вне всякого сомнения, были представители одного и того же вида.

Кусты за спиной Шэрон затрещали – кто-то шёл через них, прокладывая себе путь и не пытаясь даже двигаться тише.

Шэрон посмотрела назад, успев краем глаза заметить, как странное существо исчезло в лесу.

Из кустов вышла высокая женщина с кожей цвета меди, одетая в рваную одежду. Она шла глядя, перед собой и не особо смотрела по сторонам. Остановилась она лишь, когда чуть было, не столкнулась с Шэрон.

– А… Это ты… Привет.

Скользящая Во Тьме равнодушно посмотрела на Шэрон. Ветер дунул ей в спину, и Шэрон окатила резкая волна аромата муншайна, смешанного с какими-то странными ароматами.

– Ты что тут… Ты пришла говорить с "громовиками"?

– Нет, – совершенно буднично, не спрашивая и не переспрашивая ничего, ответила женщина. – С ними я уже поговорила… Они пообещали мне, что смерть моей дочери не будет подобной листу в осеннем лесу – незаметной и никому не интересной… О да… А что вот ты тут делаешь?

– Приехала кое-что расследовать и посмотреть. Немного. Самую малость. Но не думала тебя тут увидеть.

– А что такого? Я живу в этом лесу. Это мой дом. Я знаю все его тайны и ужасы… – Скользящая Во Тьме улыбнулась. – Я знаю тех, кто сможет мне помочь в любых проблемах… Моя девочка погибла. Но ее убийца и его прихвостни не останутся безнаказанными… Уж поверь мне! Моя дочь ходила в этот лес – и в нем не было тайн для неё. Не было и врагов, но теперь пусть сами враги боятся того, что они разбудили!

Последние слова женщина прокричала во все горло. Ее глаза блеснули такой яростью и злобой, что Шэрон опустила руку на свисавшую с пояса дубинку.

С сумасшедшими – или просто людьми, у которых не все в порядке с головой, она сталкивалась достаточно часто – в конце концов, в деревенской местности любителей выпить и потом страдать от последствий "белой горячки" навалом. А Скользящая, Во Тьме и до этого не особо-то блистала уравновешенностью – да и дочка у неё, как ни крути, была со странностями. Не исключено что унаследовала от мамы.

Однако что-то в словах женщины сильно резануло ухо Шэрон.

– Прихвостни? У этого типа, что убил твою дочь, есть какие-то помощники?

– Он ходит не один, а с целой стаей… – проговорила Скользящая Во Тьме. – Они копают реку. Роют дно. Не знаю зачем, да и это меня уже не интересует. Река и лес сами позаботятся о том, что делать с теми, кто погубил мою дочурку. Тебе-то это неважно. Что для тебя наши беды? Такие как ты считают, что чем быстрее мы погибнем – тем лучше. Правильно?

– Ну, ты давай поосторожнее со словами! – вспылила Шэрон. – Не все из нас такие…

– Помнят леса и горы о том, каким был этот дом… – Скользящая Во Тьме провела руками по воздуху. – Когда то здесь везде был лес. А теперь стоит ваш город. И скоро его пожрёт тот город-великан, который мы видим с гор… И от этого леса не останется ничего… Одни только улицы и дома забитые людьми… Такими же, как и те, что роют реку… Роют реку… Зачем они копают дно реки?

– Какой реки?

… Сиротка получила свое прозвище за очень слабое русло и почти отсутствующее течение. Вода по речке шла очень редко и крайне нелогично – в Гудевроу-сити даже было в моде угадывать, как потечёт вода в Сиротке. Заключали пари, и смотрели, когда в русле появится вода.