«Шла щука из Новгорода,

Она хвост волокла из Белозера;

Как на щуке чешуйка серебряная,

Что серебряная, позолоченная;

Как у щуки спина жемчугом сплетена,

Как головка у щуки унизанная,

А наместо глаз – дорогой алмаз…»

***

Как мечтают, так и воруют…

***

Впрочем, нынче за ворюгу-чиновника уже не молятся, кажется. А если молятся, так особые какие-то люди. «Избранные», наверно. Больно образ поганый у нынешнего. Не тот ужасный, космато-пламенный яко у Кудеяра. Мелковатый, пошленький шибко…

***

Едет счастьице на кpивом коне,

Едет семечко

На полузеpне,

Едет гоpюшко на пpямой боpоне,

Едет вpемечко

На хpомой шестеpне…

А часы стучат на стене.

Едет звёздочка до слепой луны,

Едет вёpстушка

До сухой сосны,

Слёзы в гоpстушке – солоны, солоны,

Нету воздушка —

Валуны, валуны…

А пpужины заведены!

Ночь стоит дубом-pаскоpякою,

Полдень медной лягушкой кpякает,

Тpавки тоненькие гоpчат,

Свет дpожит pосинкою маковою…

И стучат часы, и стучат.

***

Время сказок, сказов, легенд… как грустно, что в основе чуть ли не большинства лежит не чистое золото, а, попросту говоря – жажда наживы. Жирная страсть. Про огненный, золотой кирпичик, горящий в душе с рождения, редко, очень редко вспоминается. Разве что в самых волшебных, воздушных сказках, паряших поодаль, под облаком. Там, в дальней сторонке просверкнут огненными крупицами, горевшими когда-то в душе, не дававшими ей угаснуть до скончания времени. Времени земли, пребывания в пёстрой, порой страшноватой её быстротечности…

***

Как стpашно стучат часы!

Какие у них голоса!..

Вот это – гудят басы,

Вот это – звенит оса.

Ходит в сутане Бас,

Будто в мундиpе Нос,

Важно беpет за пульс,

Щупает влажно, и вдpуг

Сплющенным коготком —

По цифеpблату – бац!

И стpелки, сдуpев, бегут, колесят,

Шуpшат, пpичитают – взазбpос!..

И некуда мне. В упоp.

Я заблужусь в тайге,

Я загляжусь во двоp…

Там полыхнёт автоген.

Я закружусь по Москве,

В кольца её вопьюсь,

Жалами стрелки засвищут в траве…

Сызмала змей боюсь.

Я закpужусь, как воp…

Некуда мне. В упоp.

Я солнцем, как шмель, пылюсь,

Я вpеменем полнюсь, длюсь,

А убежать не могу…

Пусто на том беpегу,

Гpустно там, я не могу,

Стpашные там леса,

Стpанные там голоса.

***

Из преданий о кладах небесных…

«Вот и пошли они, пошли два братца в рай купаться, два ведра дырявые по воду пошли, облака нашли, облака в реке отражаются, а поди, зачерпни-ка. Ужом изовьёшься, траву пусту зачерпнёшь, свет проклянёшь…»

***

«…и видел пастух в осеннем поле, как на губу клали змеи траву и ползли к скале в каменной горе. И прикасались разрыв-травой к скале, и она отверзалась. А там, в глубине горы Царь-Змей золотой лежит…»

***

«…И зашёл пастух в гору за золотом, и выйти пастух не мог, ибо гора замкнулась. И обуял его сон недолгий. И пробудили его змеи, ибо Царь-Змей сказал: „Пора!“, и пополз к выходу. И разверзлась гора, и вышел пастух на свет. А в полях весна стоит. Стоит себе, светами разливается, песнями распевается, громами-молниями освежается…».

***

Вьют облака себя из синевы,

Из пустоты, из ничего

И тихо тают…

А я лежу в траве,

Я из травы

За ними наблюдаю.

…и было сказано, что от простых частей

Составился прообраз плоти мира:

От камня – кость,

Кровь – от воды морей,

А мысль – от облаков, плывущих мимо,

И что когда-нибудь, в такой же светлый день,

Всё обратится вновь к своим пределам,

И поплывёт над миром опустелым

Лишь облака торжественная тень…

«Там, на высях сознанья, — безумье и снег…»

Н.С.Гумилёв

***

В первой половине двадцатого века гениальный, но далеко не всеми признанный изобретатель осмелился вступить в полемику с одним из величайших учёных двадцатого века. И был, конечно, осмеян.