Соседи сказали, Антонио хвалился, что подсчитал, сколько ему стоит еда из ресторана по сравнению с покупной из магазина. У нас дешевле выходит. Он рад очень.

Вечером часто гуляет мимо нашей террасы, останавливается, здоровается по новой, что-то рассказывает длинное и непонятное, иногда сидит за столиком, глазеет на девушек.

Хоть убей, ничего не меняется. Здоровье хорошее. Планирует дожить до 100 как минимум. Хотя, на исключаю, что и нас переживет.

Что еще о нем сказать?

Недавно добавил внуку две тысячи евро на мотоцикл. В подарок. Плакал от жадности и хвалился.

А, еще: Антонио и есть хозяин нашего ресторана .

Сегодня, как обычно, забегаю с утра в продовольственный магазин. Со списком срочнонемедленнонеобходимого.

Лежащий под входной дверью краснолицый побирушка вдруг буркнул под нос по-русски:

– Не, нормально? Могла бы и поздороваться. Совсем, что ли?

Уже забежав в магазин, торможу со скрипом и застываю столбиком. На минуточку, это Испания. И я в этот магазин хожу часто. Никто никогда здесь не разговаривал по-русски. Ни с кем из русских здесь не знакомилась. Кажется. Выхожу. Смотрю внимательно. .

Включается автоматическая система наведения и опознавания объекта. Как у Терминатора.

Камера скользит по полусонному и явно уже пьяному с утра лицу с бледно-голубыми выцвевшими глазами, по рыжим немытым волосам, худощавой фигуре в грязных джинсах и желтовато-бурой футболке.

Писк. Опознавания объекта завершено!

5 дней назад этот «товарисч» заходил в нашу таверну. В туалет. Хоть испанцы и не приветствуют бесплатные туалеты ( здесь признаком хорошего воспитания считается привычка что-то купить в заведении, куда идешь "по срочным делам"). Чашку кофе, чай, мороженое, пиво, воду. Неписаный закон.

Но мужчинка этот был бомжеватого вида, говорил с жутким акцентом, и было понятно, что промедление смерти подобно. А чай или кофе он просто не пил не по вине нелюбви к оным, а скорее всего, потому, что лет 10-15 назад слова, их обозначающие, были удалены из лексикона путем замещения алкоголем. Плюс, наверняка, имело место быть некоторое косноязычие, каковое следовало из его вчерашнего общения с мужем:

– Мучас грасиас, сеньор. Сой Владимир. Я Владимир. Украньяно. Ту эспаньоль? А донде, где руманос, румыны где? Аки, тут, раньше румыны. Где?

Муж спокойно и привычно ( я говорю по-испански лишь не намного лучше этого посетителя ) отвечает:

– Переехали.

Он:

– А у вас тут кто-то говорит по-русски. Аблар русо? Аки. Здесь. Си? Да?

Муж:

– Си. Иха (дочь). Но эста (отсутствует)

(Я сидела рядом, журнал заполняла, молча. Меня нет).

Мужчинка вышел и был нами тут же забыт.

Вот теперь он лежит на улице под дверью магазина. И возмущается тем, что я с ним не здороваюсь. Бред. На распознавание и воспоминание ушло секунды полторы.

Я делаю шаг к нему, улыбаясь, и говорю мягким вкрадчивым голосом пожилой учительницы, которая застукала взрослого уже ученика, по привычке испуганно прячущего сигарету в кулак на встрече выпускников: « АчтовытутделаетеИванов?зачеркнуто)».

˗ Доброе утро, Вова! Как Ваше здоровье?

Есть у нас такое странное слово "осклабился». Вот он это как раз и сделал, затоптал мысленный бычок, расправил рубашку и лег по стойке смирно.

˗ Привет. Вот. Я. Здорово! Тут. Как. Ты.

˗ На работе, Вова?

˗ Это. Да. Ну.

˗ Вова, извини, я не могу помочь тебе деньгами. Но ты можешь прийти с 17 часов в Эль Капитан, я тебя покормлю и могу дать еды с собой. Ты понял?

˗ Гы. Ну. Дык.

Я развернулась и ушла по своим делам. Вовчик остался работать, лежа под дверью, и надо сказать, не безуспешно. Испанцы жалеют нищих.