Нина Сергеевна уже хотела ретироваться, как из другой комнаты появилась Настя и пошла к выходу. Обе женщины – молодая и пожилая встретились на лестничной площадке.

– Вижу, переезжаете, – проговорила Нина Сергеевна.

– Да, – подтвердила Настя. – Закупили мебель. И теперь будем тут жить. Представляете, эту ночь проведем уже в новой квартире.

– Я так понимаю, и ваш дедушка тут. – У Дормидонтовой от волнения даже сперло дыхание.

– Да, он немного притомился и присел отдохнуть. Эти дни очень беспокойные, а ему много лет. Хотите, познакомлю вас с ним?

– А это удобно?

Настя удивленно посмотрела на свою собеседницу.

– А что тут неудобного. Мы же теперь соседи. А соседи должны дружить. Разве не так?

– Именно так, – горячо поддержала ее Нина Сергеевна. – У меня есть заветная мечта: хочу, чтобы все жильцы этого дома подружились. Это же не сложно, тут всего восемь квартир.

– Замечательная идея! Вот давайте начнем с нашей. Пойдемте.

Они вошли в квартиру. Кайгородов сидел в кресле и смотрел, как расставляли грузчики мебель. Но в процесс не вмешивался. Он был безмолвным наблюдателем. И ей показалось, что в этом есть что-то знаменательное. Хотя, что именно, Дормидонтова не понимала.

– Дед, – сказала Настя, – я хочу вас познакомить с нашей соседкой. Она живет на втором этаже. Ее зовут Нина Сергеевна.

Дормидонтова почувствовала на себе взгляд Кайгородова. И вдруг ясно осознала, как что-то произошло с ней. Как будто бы оказалась в ином измерении. Ничего подобного с ней раньше не случалось.

– Я очень рада с вами познакомиться, Александр Рюрикович. Счастлива, что мы будем жить в одной доме.

Но вместо ожидаемых Дормидонтовой ответных слов возникла пауза. Кайгородов смотрел на нее и молчал, словно бы не слышал или не понял ее. Ей вдруг стало неуютно, захотелось немедленно уйти. И зачем она вторглась на эту чужую территорию, почти заставила Настю познакомить ее со своим родственником? Обычное любопытство. И вот теперь она за нее наказана.

– Я тоже рад с вами познакомиться, Нина Сергеевна, – вдруг заговорил Кайгородов. – Надеюсь, мы будем добрыми соседями. Вот только, почему вы полагаете, что для вас это счастливый момент? Мои соседи в Америке меня не жаловали. Хотя наши дома находились на приличном расстоянии друг от друга.

– Неужели? Не может быть. Никогда в такое не поверю.

– Уверяю, так все и было. Меня даже хотели заставить переехать. Но я решительно отказался.

– Но почему они этого хотели?

– Это долгий рассказ. Впрочем, у нас впереди будет много времени, так что можно будет многое что поведать. Если вас это заинтересует.

– Я очень люблю узнавать новое, – заверила Дормидонтова. – А ваши рассказы бесценны.

Вместо ответа снова повисла пауза. Но на этот раз Нина Сергеевна чувствовала в ней себя комфортней. Хоть какой-то контакт с этим человеком все же наладился.

– Я бы хотела обсудить с вами кое-какие вопросы, – сказала она. – Не сейчас, разумеется, а когда у вас все устроится.

– Конечно, приходите, мы всегда будем вам рады, – проговорила Настя.

Нина Сергеевна улыбнулась ей и поспешила покинуть квартиру. Никто ее не остановил.

Нину Сергеевну не покидало не совсем ей понятное возбуждение. Домой идти не хотелось, она вообще не любила много времени проводить в квартире. Пока работала любой предлог использовала, чтобы задержаться в школе, иногда по этой причине на нее смотрели, как на не совсем адекватную. Все хотят поскорей вернуться в свой дом, а она может сидеть в кабинете до позднего вечера. И хотя она была весьма чувствительна к гласу народа, но продолжала вести себя, как и вела. Что она будет делать одна, в этой одиночной камере, заключенная в четырех стенах? Один этот вопрос вызывал у нее испуг.