Он быстро освободил остальных пленников.

– Бегите, – поторопил он, – уносите ноги!

Пятеро бросились прочь. Лишь один не двинулся с места. Дрожь в его членах испарилась, он расправил плечи, которые оказались довольно широкими, а само его тело – жилистым. Подбежав к одному из трупов, подобрал меч и встал рядом с Таргитаем, глядя, как, понукая коней, приближаются воины.

Телеги вновь принялись останавливаться. На простецких лицах мужиков появилась радость – продолжение драки!

Лицо освобождённого озарилось мрачной усмешкой, словно уже прикинул, скольких врагов успеет убить прежде, чем сам упадёт замертво.

– Как тебя звать, герой? – спросил он.

– Таргитай, – молвил невр и добавил: – А ты зря не убежал. Укрылся бы вон там в высокой траве, где овраг. Чуть дальше река. Они бы не догнали.

Черноволосый смерил его взглядом серых, как весенний лёд, глаз.

– Меня кличут Степаном. Я не привык бросать в беде того, кто мне помог!

Грохот копыт сделался громче, всадники уже в паре десятков шагов.

Певец вытащил Меч, перехватил обеими руками, широко расставив ноги.

– Прежде чем нас убьют, – проговорил Степан ободряюще, – мы успеем зарубить парочку. У тебя не меч, а чудо! Где такой взял?

– Подарили! – ответил дударь с гордой и честной улыбкой.

В ответ бородач лишь усмехнулся – ясно, что трупы могут подарить все, что угодно, они не сопротивляются.

– Нас могут просто истыкать стрелами, – сказал он. – Падем, как герои, в неравном бою!

Он гордо оскалил зубы.

– Разве есть смерть достойнее?

Таргитай не ответил. Молча смотрит на приближающихся конников с оружием.

Воины натянули поводья. Все в доспехах из дубленой кожи, сверху блестят железные пластины, защищающие от стрел и ударов копьем. Лица злые, смотрят внимательно и настороженно.

По взмаху ладони старшего – крепкого плечистого воина с седыми волосами – остальные сняли с сёдел луки. Послышались звуки натягиваемой тетивы, на солнце заблестели наконечники стрел.

– Ты убил Сыча с воинами, – проговорил седовласый с угрозой. – Они были из лучших!

Только сейчас Таргитай рассмотрел, что на месте уха у этого воина уродливый обрубок, а через всю шею тянется белёсый шрам. Волосы обрезаны коротко, словно на голову надели ночной горшок и стригли уже по нему.

– Однако князю всё донесли смотровые с башен, – произнес он. – Кологор велел доставить тебя живым!

Его глаза буравят дударя, будто воин надеется прожечь ему в черепе дыру.

– Как тебя звать? – спросил Таргитай миролюбиво.

– Кодлан, – словно бы выплюнул сквозь зубы своё имя седовласый. – Но тебе это не поможет. Не знаю, что задумал князь, но Сыч был моим другом. Живым ты из города не выберешься. Даю слово воеводы!

Он обнажил зубы в волчьем оскале и перевел взгляд на Степана.

– А этот вообще – беглый разбойник!

Кодлан повернулся к воинам, взмахнул дланью.

– Эй, взять его! Верёвку на горло! И найдите остальных, не могли далеко уйти!

Десяток воинов пришпорили коней, поскакав в сторону оврага, где скрылись беглецы.

Кодлан вновь посмотрел на Таргитая. Смерил взглядом широкие плечи, толстые, как молодые деревья, руки и массивные кулаки. Взор сделался хладнокровным.

– Полагаю, ты сейчас станешь сопротивляться, – сказал он с грозной усмешкой. – Придётся остудить твой пыл. Ну и что, что в княжеский терем приползёшь на переломанных ногах.

Таргитай покачал головой.

– Кодлан, – произнес он честно и открыто, – ты же сам сказал – я один справился с полудюжиной. Они были верхом, а я – пеший.

Седовласый сдвинул брови.

– И что?

– А то, что не стоит недооценивать странников, – пояснил Таргитай миролюбиво, вспоминая, как разговаривал в таких случаях Олег. – Говорят, в их обличье по земле ходят боги.