– Да что ты, я верю, убери свой паспорт…

– Она очень долго не могла тебя забыть… не могла забыть и только совсем недавно вышла замуж…

Выговорив это на одном дыхании, Света замолчала и безвольно опустила руки вдоль тела.

– Отчим тебя обижал?

– Нет, нет! – вскрикнула Света. – Ничего подобного!

– Он что – приставал к тебе? – Леня невольно сжал кулаки.

– Да нет, что ты! Как ты мог такое подумать? Он хороший человек… только ведь он совсем чужой мне… – Девочка снова опустила глаза. – Как можно требовать от чужого человека настоящей родительской любви? А мама так часто говорила о тебе… вот я и подумала… – Света снова всхлипнула. – Но если я вам совсем не нужна… я уеду, не думай!

– Не болтай глупостей! – Маркиз насупился. – Об этом не может быть и речи! Во всяком случае, переночевать у нас ты можешь… И пожить несколько дней… И чтобы я про вокзал не слышал!

– Правда? – Лицо девочки осветилось робкой, неуверенной улыбкой, как небо после грозы. – Я все умею делать! Я буду мыть полы, стирать, мыть посуду, готовить… я все умею… папа!

– Да брось ты. – Леня порозовел. – Стирает стиральная машина, посуду моет – посудомоечная, полы – приходящая женщина… Так ты говоришь, ее зовут Лена, твою маму?

– Ну да. – Для верности девочка кивнула. – Неужели ты все, все забыл?

На Ленином лице отразилась мучительная работа мысли.

– Лена… ну как же… я помню… такая темненькая…

– Как ты можешь! – вскрикнула Света, мучительно скривившись. – Неужели ты ее забыл? Мама блондинка!

– Ну может, она перекрасилась… или, наоборот, тогда красилась, а потом вернула свой натуральный цвет… в конце концов, прошло так много времени… ой, – спохватился Леня, – ты ведь, наверное, голодная!

– Нет, что ты, папочка! – Света спрятала глаза. – Я ела в поезде… пила чай, проводник дал мне печенья…

– Бедная девочка! – Леня схватился за голову и устремился на кухню.

– Кошмар! – сказала Лола песику. – Это переходит уже всякие границы! Пу И, мы должны немедленно вмешаться.

В кухне Леня усадил Свету за стол, выложил перед ней содержимое холодильника и бросился к кофеварке.

– Это что – сыр? – вполголоса спросила девочка. – А это такая колбаса? Нет, если можно, я съем кусочек хлеба с маслом…

– Бедный ребенок! – Леня снова схватился за голову. – Вы что – очень бедно жили?

– Нет, – тихо ответила Света, тончайшим слоем намазывая масло на подсохший кусок хлеба, – у нас было все необходимое…

– Это кто здесь бедный ребенок? – послышался в дверях кухни довольно-таки сварливый голос. – Леня, может быть, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?

Лола стояла на пороге подбоченившись и разглядывала девочку, как редкое экзотическое насекомое. Она успела переодеться и кое-как расчесать волосы, так что теперь чувствовала себя более уверенно.

Леня подскочил к своей боевой подруге, встал перед ней в третью позицию и произнес полным сдержанного драматизма голосом:

– Лола, это моя дочь!

– Кто? – Лола попятилась, при этом едва не наступила на Пу И, жавшегося к ее ногам. Песик взвизгнул и опрометью бросился прочь из кухни.

– Леня, это бред! – заявила Лола. – Такого просто не может быть!

– Чего не может быть? – Леня нахмурился. – По-твоему, у меня не может быть детей?

– Нет, в принципе, наверное, они могут быть, – нехотя согласилась Лола, – но до сих пор ты мне не говорил, что они у тебя уже есть!

– Я сам не знал. – Леня потупился. – Понимаешь, после окончания циркового училища мне пришлось много поездить… Кострома, Углич, Ярославль…

– Что это все какие-то сырные названия?

– Ну ты же понимаешь… это цирк…

– Да, это действительно самый настоящий цирк! И где же ты сотворил это невинное дитя?