Улыбнулся. По спине побежали привычные мурашки. Что за дурацкая реакция на ее голос? Глубоко вздохнул, потер лицо, открыл глаза. Тая смотрела на него участливо, почти сочувственно.

– Всю ночь не спал? – спросила, наморщив лобик.

– Почему? Спал, – соврал, не моргнув глазом, потянулся в кресле, тряхнул головой, прогоняя сон. – Сейчас проснусь.

Аэропорт Пулково встречал их серым утренним небом.

– Надо же! – расстроилась Тая. – А в прогнозе погоды солнечно!

– Это же Питер, – поежился после теплого самолета Серый. – Солнечно тут значит, что дождь будет раза три, не больше.

Тая рассмеялась:

– Он нам не помешает!

– Особенно в Эрмитаже, – поддакнул ей Серега. Посмотрел на нее внимательно. – Начнем с завтрака?

– Ага! – с готовностью кивнула Тая.

Серый расплылся в широкой улыбке.

– Чего смеешься? – возмутилась.

– Нет, ничего. Я когда-нибудь привыкну!

Тайка фыркнула и чуть покраснела. Сережка приобнял ее за плечи:

– Только давай в городе, ладно?

– Ну да, не в аэропорту же!

Они взяли такси. По Сереге было видно, что летал часто. Он открыл приложение агрегатора, подождал двадцать минут, пока схлынула основная толпа прилетевших, и заказал машину уже без плашки «высокий спрос». За эти двадцать минут они как раз успели выпить по стаканчику горького горячего кофе из автомата.

Вышли на Невском, недалеко от Московского вокзала. Тайка замерла, обозревая эту панораму. Невероятный, потрясающий, восхитительный, помпезный – Невскому можно было подобрать массу эпитетов, но она сейчас не могла произнести ни одного, просто стояла, широко открыв рот и глаза.

– Пошли, – потянул ее Серега, – я тут прикольное место знаю.

Он увел ее немного в сторону, через дорогу. На Лиговский проспект.

– Тут есть маленькая кафешка, считай кондитерская, – рассказывал по пути. – Но у них такая фишка, они специализируются на завтраках всех столиц мира. То есть, ты там заказываешь не блюдо, а сет – московский завтрак, парижский завтрак, брюссельский завтрак.

– Фигасе, а что входит в брюссельский завтрак? – удивленно и радостно спросила Тая.

– Кажется, что-то рыбное, не помню. Я совершенно точно буду техасский!

Серый знал, что говорил. Яичница, купаты, горячий картофель фри и арахисовая паста – мечта любого мужика после перелета. Тайка выбрала парижский завтрак и наворачивала круассаны с джемом. Сережка смотрел на то, с каким аппетитом она поедает слоеные плюшки и искренне радовался. Терпеть не мог всю эту ерунду про «мне надо беречь фигуру».

Вышли из кафешки сытые и довольные.

– Пошли. Тут до Эрмитажа три километра, – Сергей указал рукой в нужном направлении. – Как раз к двенадцати дойдем.

– К двенадцати? – Тая недоуменно посмотрела на часы. – Ты что, три километра хочешь идти два часа?

– Тая! – подарил ей насмешливый взгляд. – Ты в Питере!

Что он хотел сказать, она поняла уже у Аничкова моста:

– Офигеть, какие они классные! – она бегала вокруг скульптур коней и их прекрасных укротителей. – Серенький, подожди, я хочу нарисовать.

– Давай сфоткаем в разных ракурсах?

– Нет, это не то! – она достала скетчбук и карандаш и принялась делать наброски.

– Обрати внимание, – Серый терпеливо стоял рядом. – Те лошади, что смотрят в сторону Адмиралтейства – подкованы, а эти две – нет.

– А почему? – Тая даже блокнот опустила, удивленно уставилась на Серегу.

– Товарищ Клодт это не объяснял! – развел руками. – Наверное, в его время все и так все понимали, – повертел головой. – Есть предположение, что там, на Литейном, были мастерские кузнецов, и вот, дескать, от кузнецов уже едут подкованные лошади, – помолчал, задумался. – А может, намек на укрощение.