– Ну ладно, – вздохнула Тая. – Вернулся к жизни – уже хорошо!

– В общем, да. Мы, кстати, тоже можем попробовать вернуться к нашей привычной жизни.

– Ты о чем? – несмотря на все происходящее, они все равно находили время побыть наедине.

– В Италию поедем? – Серый вопросительно вскинул бровь. – Еще не поздно!

И вот тут-то оказалось, что мало того, что у нее пар черт-те сколько в день поставлено, потому что учебный план расписан только до марта, так еще и издательство! Ее портфолио показалось интересным, и ее включили в команду на маленькую серию книг для девочек-подростков. Не сказать, что работы было слишком много, но Тая жутко нервничала. Диджитал был ей в новинку. Да и… сам графический планшет! Она пробовала эту приблуду у Маринки еще год назад. Той родители купили простенький, без монитора. Тая решила тогда, что ей пока кистей и красок хватит… Но не тут-то было! В издательстве ей во временное пользование выдали навороченный гаджет со специфическими программами и кучей возможностей! Тая чувствовала себя сейчас скорее айтишником-недоучкой, чем художником. Все это отбирало кучу времени и сил.

А Серый чувствовал себя брошенным и от этого психовал.

18. Глава 18

Он привык быть рядом с ней, привык к тому, что его идеи ее восхищают и радуют… И вдруг… Девочка растет? Меняется? Он понимал, что это естественно, что этому надо радоваться, но ничего не мог с собой поделать.

– Хорошо, – почти прорычал. – Хотя бы один день. Пятницу, – посмотрел на нее многозначительно, даже с укором. – Ты можешь прогулять одну пятницу в октябре?

– А ты уедешь на выходные? – она широко раскрыла глаза от удивления.

– Уеду, – ему чертовски хотелось провести хотя бы несколько ночей с ней в одной постели. Хотя бы несколько дней не оглядываться, и не отдергивать руку при звуке открывающейся двери.

– Блин, Серый, – она расплылась в улыбке. За все те годы, что она крутилась среди этих ребят, она знала цену освобожденным выходным. – Ну да! Тогда да! Даже, наверное, полчетверга, – закатила глаза, подумала: – Да! У нас в четверг в двенадцать рисунок, а потом методика, с нее я могу слинять.

– Значит, в четверг, с полвторого ты свободна, – он прищурился, считая. – То есть, мы вполне можем улететь часов в шесть, и ужинать уже в Риме.

– А! – она аж подпрыгнула от восторга. – Серый!

– Или в Париже?

– Да! В Париже, – выдохнула, прижимаясь к нему. – Серый, какое ты у меня чудо.

– Это ты чудо! Замечательное, но вредное чудо! – достал смартфон. – Если получится, куплю билеты на эту неделю.

Он листал расписание авиарейсов и думал о том, что к бабушке тогда надо будет заскочить чуть пораньше. И, наверное, уже с сумкой.

***

Зимовать в Москве – маленький подвиг. Серость, ветра, снегодождь, дождеснег, потом за одну ночь сугробы по пояс, а через два дня оттепель. Семь солнечных дней на все пять месяцев зимы, и те с морозом минус тридцать.

Выходить никуда не хотелось, даже с клиентками. В первую очередь с клиентками. Как сохранять представительный вид, когда на улице слякоть и ледяной ветер?

Масло в огонь добавляло то, что Тайка теперь постоянно была занята. Андрей тихо снял ценники с ее картин и объявил их постоянной экспозицией. По крайней мере, до лета.

С самого их возвращения из Парижа они виделись едва ли десять раз. Тяжело было после сказочных золотых дней на берегу Сены возвращаться в тот мир, в котором нельзя ее обнимать на ветру, подсаживать на парапет набережной и впиваться в нее губами. Мир, в котором нельзя зависать в мелкой кафешке у подножья старинного Собора и пить кирш, а вечером – теплый глинтвейн. Мир, в котором надо спать порознь. Мир, в котором надо просыпаться порознь.