– Что, моя девочка? – пробормотал папа. – Ты сегодня что-то рано. Да что с тобой?

А я стояла как соляной столп, и рожа моя горела факелом.

– А-а. Э-э. У-у-я потом. Извините. – Выпалила я и выскочила на улицу.

Ой, как неудобно получилось. Вот что значит, ничего вокруг себя не видеть. И ведь прекрасно знала, что папе Улин очень нравиться. Могла бы и догадаться.

Я поплелась домой.

По дороге я встретила Райла.

– А почему ты один! – Забеспокоилась я. – Разве я тебе не запретила ходить одному.

– А Ваня со Щеном остался. Тот за нами хотел побежать.

– Ну и побежал бы, вот беда. Ему давно пора мир узнавать. Идём обратно, и чтобы это было в последний раз. Ты меня понял?

Я отправила мальчишек в Центр, облизалась со Щеном и поднялась вместе с ним и чашкой чая, на балкон. Спать совершенно не хотелось. Я тихонько прихлёбывала ароматный напиток, когда, какое-то серое пятно на лужайке привлекло моё внимание. Я встала и подошла к перилам.

На зелёной траве, прямо перед крыльцом, лежала огромная псица. Та самая, которую я убила. Она подняла голову, посмотрела прямо мне в глаза и улыбнулась. И даже хвостом слегка шевельнула. А потом назвала меня по имени.

– Альлига.

Я слегка удивилась, а псица вскочила и позвала меня уже громче.

– Альлига!

Я вздрогнула и открыла глаза. И присниться же.

На лужайке стояла Улин и махала мне рукой. Я махнула ей в ответ, зазывая к себе наверх.

– Чаю хочешь? – Спросила я, давя смущение в зародыше.

– Да, и чаю… Я поговорить с тобой пришла. Можно?

– Можно. – Шмыгнула я носом. – Отчего не поговорить, коли говориться. Садись, я мигом.

Улин села на скамеечку и принялась заправлять под шапочку выбившийся локон, а я спустилась вниз, приготовить свежего чаю и себя.

– Ты утром убежала, потому что меня увидела с Кормом? – Спросила Улин, когда мы отпили по глоточку из синих чашечек.

– Ну-у. Да. Извини, мне так неудобно. Я и не думала, что вы…

– Тебе это не нравится?

– Что ты! – Вскинулась я. – С чего ты это взяла? Наоборот, очень нравится. Правда, правда. Мне еще больше бы понравилось, если бы вы смогли пожениться и родить мне пару-тройку сестричек. Если ты родила таких красавиц своему мужу, то я могу себе представить, что получится у вас с папой.

Улин робко улыбнулась.

– Знаешь, Аль. Ты единственный человек, которому я могу открыться. Это было так давно, что я и сама в это уже почти не верю, но всё равно меня это почему-то гнетёт. Дело в том, что мой муж не отец моим дочерям.

– Как? А кто их отец? Неужели мой папа?

– Нет, что ты. – Улыбнулась Улин. – Корм тогда и не знал обо мне. Ты можешь осуждать меня сколько тебе будет угодно, только не говори никому. Я не боюсь людей. Я просто не хочу, чтобы об этом узнали мои дочери. Видишь ли… – она слегка замялась.

– Лучше говори. – Улыбнулась я. – А не то я подумаю, что ты родила их от какого-нибудь дикаря.

Улин так сильно вздрогнула, что я поняла, что попала в точку.

– Что? Действительно, от дикаря?

Она сжалась в комочек и, сглотнув, кивнула.

Я, почему-то вспомнила о Рыжем.

– А этого дикаря, случайно, не Фэт зовут?

Глаза Улин превратились в два огромных блюдца.

– Откуда ты знаешь? – Прошептала она.

– Что? Действительно, Фэт? Рыжий? – Я вытаращила на неё глаза и от изумления глупо хихикнула. – Однако! Этот мир тоже достаточно тесен.

– Но откуда…?

– Ты давай, не отвлекайся. Рассказывай. Как у вас это получилось? Я, конечно, в курсе, что в городе достаточно свободные нравы, но ты всегда казалась мне… – Я помахала в воздухе рукой, не в силах найти сравнение. – В общем, рассказывай. И имей в виду, я тебя нисколько не осуждаю. Даже наоборот. Итог твоих измен приводит в восхищение всю мужскую половину Города. Тебе надо было не останавливаться на достигнутом.