– Вы уверены, что Богдан никому на работе не оставил контакты для связи с ним?

– Уверена, я их всех допросила, некоторых лично, некоторых – по телефону.

«Допросила» она!

– Вам могли солгать. Мужская солидарность и всё такое прочее. Тем более при разговоре не глаза в глаза, а по телефону. Я сумею с ними эффективно поговорить.

– Нет! Порог нашего офиса не переступите вообще. Это не обсуждается.

– Кто у него друзья?

Светлана ответила, что было два-три друга, но эмигрировали – в Израиль, Италию, Россию.

– Просто приятели, знакомые, доверенные деловые партнёры? Любой может быть источником информации.

– Нет! Вы будете расспрашивать, и все сразу узнают…

Да черт с ней! Выполняй желания клиентки.

– Что по поводу его родителей? Вы с ними говорили?

– Еще чего! Я им позвоню, спрошу где муж, а они скажут: наконец-то!

Светлана подробно объяснила то, что и так было понятно: отношения с родителями мужа не сложились. Мать Богдана – «змея настоящая», «плетет интриги».

– А отец у него – вообще какой-то крейзи. Все плохое в Богдане – от него.

Что означает слово «крейзи»[15]? – Наверное, от слова «кризис». Человек с проблемами и так далее.

– С ними могу поговорить я. Найду нужные слова.

– Они живут не здесь, далеко. В Суворово. Или как там его переименовали…

– Штефан Водэ.

Валерий взглянул на карту страны.

Тебе карта пошла. От Каушан дотуда всего километров полста. За бензин и командировочные возьмешь и с Георгеску, и с нее.

– Где он обычно обедал? Любимые кафе, рестораны?

Лоза ответила, что муж обедал чаще всего дома, их квартира от офиса близко. Любимых кафе никаких не имел, только, кажется, чаще, чем в другие заведения, ходил в кофейню «Восемнадцать».

– А почему Вы задаёте всякие посторонние вопросы? Как Вы его будете искать?

Валерий объяснил клиентке подробно.

– Прежде всего запустим обычную проверку при пропаже человека: полицейские участки, больницы, морги.

– Зачем это ещё!?

– Например, потому, что на него могли напасть какие-нибудь хулиганы по пути с работы домой.

– Там идти пятьсот метров по главной улице! У нас тут не Чикаго!

Неизвестно, где безопаснее: в Чикаго времен Аль-Капоне, который в фильмах показывают, или в нашем постсоветском городе.

– Улица полна неожиданностей. Одновременно проверим общественный транспорт, на котором фиксируются паспортные данные пассажиров: аэропорт, железная дорога.

Хотя в первую очередь надо бы зайти в обе городские таксомоторные фирмы, если он имеет карту постоянного клиента. Но путь туда тебе теперь закрыт.

Светлана по поводу аэропорта и железной дороги не возразила.

– Далее – эсперантисты. Наши сотрудники сегодня же начнут выяснять, кто руководитель клуба. Вполне возможно, что до 1 сентября мы это не узнаем – каникулы, в институте никого нет. К тому же, и от главы клуба также сразу можем ничего не выведать: вдруг он какой-нибудь пожилой языковед не от мира сего и ни до каких взаимоотношений между членами клуба ему дела нет. Получим только список членов, будем их опрашивать, это долгая история. Клуб к тому же вряд ли развернет работу сразу с начала учебного года, всех надо будет искать. Именно поэтому мне надо выехать к его родителям. Разговор по телефону продуктивным не будет. Возможно, кстати, что Ваш муж у них. Расстояние до Штефан Водэ километров двести пятьдесят, он мог приехать к ним уже вчера вместе с его пассией.

Это вряд ли.

– Ехайте! Кстати, он к ним ездил не так давно. Один из немногих случаев, когда сам был за рулем. Я ему сказала, чтобы он всю эсперантскую макулатуру, которая квартиру захламляет, выкинул, а он ее туда отвёз.

– Поеду завтра же, ранним утром.