– Газет нет? «МК» или «Из рук в руки» хотя бы? Там объявления насчет досуга.

Я искал. Даже заходил в пещеру, блуждал по коридорам, составленным из старых шкафов и шифоньеров.

– Это смешно, Герман! Нет ни клочка. Вот, правда, какая-то строительная газета.

– Не то, тут только про евроремонт объявления… Мне тоже надо ремонт делать. Придется на Тверскую ехать.

– Да ладно, не надо, Герман. Потом как-нибудь.

– Я же органайзер с собой специально взял, – сказал Герман. – А денег нет, придется домой ехать за деньгами.

Мне было так неловко, что у меня мало денег, что я вдобавок ко всему ему еще и должен. Я достал припрятанную бутылку шампанского.

– Новый год же наступил, Герман!

– Да, на горло.

Мы сидели и пили шампанское. Так хорошо было в комнате. Я думал, что он расхотел уже. Иногда в окно задувало, и на секунду был виден вал снежинок у черного стекла. Неужели расхотел?

– А она в очках у тебя в рот брала или нет?

– Кто?

– Ну ты говорил, что Корзунская у тебя брала?

– Не помню, сняла, наверное? Даже я не ожидал от нее, конечно… Ну, что, пойдем?

– Пойдем! – сказал я.

Странная неподвижность столбов, бетонных заборов. Прошли мимо брошенной «Волги». Дул какой-то мягкий, словно бы южный ветер.

– Тепло как! – крикнул я, отворачивая от ветра лицо и отплевывая снежинки.

– Тепло, ёптыть! – Герман почти пополам согнулся. Очки залепило снегом, он их снял, протер и нацепил, снова залепило, снял и несколько раз промахивался мимо кармана.

У меня был кураж. И я все оглядывался, чтобы найти какое-то приключение, чтобы развеселить еще кого-нибудь, но вокруг было тугое полотно снега, как на хлопчатобумажном комбинате.

Остановилась маленькая машинка, вся залепленная снегом. Герман договаривался с мужиком и предлагал какие-то бешеные деньги.

– Это дорого, Герман, – дергал я его за рукав.

– Так, молчи, мужик! – сказал он. – Ну что, поедем, командир?!

Мы сели. Было уютно. Хрустели, скрипели и пищали дворники стеклоочистителя.

– Герман, ты что так дверью хлопаешь? У тебя дома холодильника нет? – смеялся я. – Так всегда говорят, да, товарищ? – спросил я у водителя.

– Просто двери тяжелые, – буднично сказал он.

Мы приехали. Герман вышел из машины и канул в снег. Сидели в тишине, под фонарем. Вокруг снежинки и тени от снежинок. Шорох вдоль бортов и на крыше.

– На Тверскую собрались! – сказал я.

– Понял уже.

– Это какой-то капитализм, бля!

Водитель закурил.

– Можно, я тоже? – и я закурил с невероятным наслаждением.

Появился Герман почему-то со своей собакой спаниелем. Он смотрел прямо на нас и не видел. Собака жалась у ног. Водитель моргнул фарами.

– Генка, в машину!

Генка был мокрый, с коротким и теплым язычком.

– Сказал, пойду с Генкой гулять. Всё, поехали, – сказал Герман, сурово блестя очками в темноте.

Проехали мимо старинного круглого здания, слева парк, справа Тимирязевская академия, это место всегда казалось мне мрачным и страшным, каким-то обособленным в Москве. Дорога была пустая. Впереди клубились снежинки, вспыхивали и бросались из стороны в сторону вслед за световыми раструбами.

– А я же из Алматы приехал, совсем недавно! Там вообще света нет, горячей воды, газ подают только на несколько часов в день, прикиньте? – я говорил так, будто Герман с водителем были незнакомые мне люди.

«Неужели мы купим проститутку?!»

– Она была актрисою и даже за кулисами играла роль а… – приятно светила в темноте панель автомагнитолы, и звучал голос певца.

– …а мы его по морде чайником, а мы его по морде чайником, а мы его… Раздумываете, кому что подарить? Начните с Нескафе Классик… улыбайся с нашим радио… официальный курс доллара не изменился и на завтра составляет пять тысяч семьсот тридцать девять по курсу ММВБ… Че-е-ерный дракон не нарушай счастья за-акон, че-е-орный дракон…