Бабшура уже спала и нашего внешнего вида, слава богу, не оценила. Я спрятала порванную блузку в чемодан, умыла лицо и, разочарованная поездкой, легла спать. В ту ночь мне снился обезглавленный Яшка, мёртвые кролики, нападение гусей и глубокая тёмная река, где я тонула. Проснулась утром в слезах и поняла, что соскучилась по городской жизни и хочу уже домой, к маме, в Москву…

Мы обменялись с Лариской адресами, клятвенно пообещав друг другу писать письма, и через два дня уехали с Мишкой домой. Это было первое и единственное моё лето в деревне и последнее лето в жизни Бабшуры.

Мою вторую школу построили в 1980 году, к Московской олимпиаде, и являлась она современным по тем временам зданием, напоминающим американский Пентагон, с дыркой в виде школьного двора внутри. Просторные рекреации с мозаичным линолеумом коричнево-бежевой гаммы на полу, зеленоватого цвета краска на стенах, громадные окна в классах, вместительная столовая и туалеты с сушилками для рук на стене вызывали чувство избранности, ибо таких школ ещё было мало. Диапроекторы и опускающиеся белые шторки, закрывающие доску во время просмотра учебного диафильма, тоже были в новеньких классах. А доска тёмно-серого цвета вообще напоминала иконостас Бабшуры: две доски по бокам, крепящиеся как двери, на петлях, позволяли расширять пространство для написания больших текстов или многоярусных формул и складывались вовнутрь, если основную часть доски нужно было скрыть. Закрывали её обычно перед контрольными или сочинениями, где заранее были написаны задания или темы, чтобы не терять драгоценные минуты на их выполнение. Портреты на стенах явно намекали о том, чему полагалось учиться: Софья Ковалевская в классе математики, Лев Толстой, Достоевский, Пушкин и т. д. в кабинетах литературы, Менделеев в классе химии, Эйнштейн у физички, чтобы сразу было понятно, куда ты зашёл. На первом этаже располагались аудитории по домоводству для девочек и что-то типа столярки для мальчиков. Девки приносили на урок домоводства продукты по списку и готовили коллективно какой-нибудь салат или бутерброды и приглашали мальчиков все эти шедевры кулинарного искусства сожрать.

Школу я вспоминаю с теплотой, несмотря на то, что ходила туда иногда как на каторгу. Особенно меня бесили политинформация, комсомольские собрания и алгебра с химией. Я ни разу не технарь, а гуманитарий, но в то время учителям было по барабану, в какую сторону тебя шатает, и учили всех насмерть.

Благодаря той советской муштре я хоть что-то отложила в своей спортивной голове: советская система среднего образования была хорошей, и многие поступали в ВУЗы без всяких там репетиторов и блатов, просто учили на совесть. Двоечников тоже было много, но их тянули за уши как могли, оставляя на дополнительные занятия или прикрепляя к отличникам, которые должны были с ними заниматься. Тогда вообще было обыденным делом учить уроки у кого-нибудь из одноклассников дома: одна голова хорошо, а две – целый академгородок. Учительский состав у нас был сильный, чувство страха боролось с уважением, и даже элементарное списывание на подоконнике в туалете или в каком другом укромном школьном уголке говорило только об одном: математичка Ниночка даст пизды за невыполнение домашнего задания, а русичка Зинаида Константиновна вообще заставит переписывать упражнения из учебника до тех пор, пока рука не отсохнет и ты не будешь знать, что «жи-ши пиши с буквой и» как Бабшурин «Отченаш». Уроки, конечно, безбожно прогуливались, особенно перед важными контрольными, где тебе светила однозначная двойка и ты не успевала к ним подготовиться. «Заболевали» мы обычно накануне, ага. Я лично знала один чудодейственный рецепт, передаваемый из уст в уста по большому секрету и дружбе. Надо было всего лишь сожрать кусок сахара, смачно сдобренный йодовым раствором, чтобы прям текло… и постоять голыми ногами в холодной воде минут пять. Один раз я даже в лужу осеннюю залезла на улице, прямо в обуви, потому что мать была дома и палево случилось бы однозначное. Вот после таких драконовских процедур температура и дикое першение в горле, вызывающее кашель, были обеспечены и ты оставалась дома, изображая умирающего от мучений дитя. Другой способ был тоже не единожды опробован: натереть ртутный градусник – а других тогда не было – шерстяным носком до критической отметки или вообще опустить его в стакан с горячей водой, но здесь были, конечно же, риски, что тебя поцелуют в лоб и отправят в школу, поэтому сахар с йодом однозначно лидировал в списке школьных лайфхаков.