Танья хорошо изучила последний отрезок пути. Несколько раз проходила его пешком за последний год. Запоминала, как меняется луг в дождь, а как при ярком солнце. Где трава выше, где тверже почва. Она знала, что обычно овражек не виден из-за высокой сухой травы и выскакивает только вблизи. Овражек был частью старого, небрежно засыпанного оборонительного рва. Глубиной в два человеческих роста и шириной в полтора прыжка. Казалось бы, ерунда, но не для тех, кто, задыхаясь, бежит тесной толпой, не видя ничего, кроме спин несущихся перед тобой.

Еще издали Танья услышала стоны. У нее были, конечно, тайные надежды на этот овражек, но, признаться, не такие. Действительность превзошла самые смелые ожидания. Овражек был полон до краев. В нем лежало человек семьдесят. Десятая часть всех, кто принял сегодня участие в Великой Гонке!

Оглушенные, раненые, задавленные в тесноте. Некоторые, пострадавшие меньше прочих, пытались выкарабкаться, но раненые придерживали их. Вцеплялись пальцами, зубами, хватали за волосы. Пускали в ход ножи и отравленные шипы. Все правильно. Когда тебе плохо – должно быть плохо всем.

«Подумать только! Жалкий овражек!» – изумилась Танья, прикидывая, сколько явных фаворитов, сгоряча вырвавшихся вперед, барахтается теперь в этой дыре. Она испытала даже нечто вроде мимолетной жалости.

Видимо, первая масса, не удержавшись, сорвалась в ров и наполнила его собой. Если кто-то и пытался остановиться, его сносили бегущие сзади. Следующие же просто пробежали у них по головам. Разумеется, никто не хотел ждать.

Опасаясь, что ее кто-нибудь схватит за ногу, Танья осторожно перебежала овраг по единственной узкой насыпи, в которую превратилась вросшая в землю и развалившаяся метательная машина.

У нее на глазах из овражка вылез мощный парень в легкой кольчуге, не боявшейся уколов и метательных шипов. Двое попытались придержать его и стащить вниз. Мощный парень неторопливо обернулся. Ударил один раз, другой. Бил кулаком, одиночными мощными ударами справа. Те двое легли и больше не вставали. Мощный парень озабоченно посмотрел на свою руку, сжал и разжал пальцы и, прихрамывая (он был в тяжелых сапогах), побежал догонять лидерскую группу. Танья узнала его. Это был Гуньо Глуми – первый силач из всех, кому не исполнилось семь тысяч триста дней. Самое интересное, что, хотя Глуми не блистал умом, грандов у него было немало. Помогали призовые баллы в спортивных состязаниях, которые тоже засчитывались как гранды.

Кроме кольчуги Гуньо можно было узнать и по сапогам. Он один из немногих отважился обуть их. Ноги, конечно, сдерет, зато можно не бояться камней да и драться удобнее.

– Привет, Глуми! – крикнула Танья и, пробегая мимо, хлопнула его по плечу, зная, что ее он не ударит.

Силач оглянулся на нее и, улыбаясь, махнул рукой. Они, конечно, были не друзья. Дружить запрещалось. Просто недостаточно хорошие враги. Но это ничего. Гранды за это не минусуют.

За высокой травой мелькали спины. Танья прикинула. Человек пятьдесят все же прорвались через ров. И эти пятьдесят – явные лидеры гонки. Каждый из них может войти в семерку. Все, пора!

До финиша оставалось совсем немного.

Танья внутренне собралась. Усталость не имела никакого значения. Если она пожалеет себя сейчас, то, возможно, целую жизнь будет грызть от досады локти, что вот не смогла, не сумела.

«Финишный рывок!» – приказала она себе и стрелой рванулась вперед.

С ходу она обогнала человек десять, растянувшихся по лугу. Дальше стало гораздо сложнее. Теперь ей приходилось состязаться с лучшими – самыми выносливыми, самыми умными, у каждого из которых была своя тактика. Кто-то брал силой, кто-то умом, кто-то просто уничтожал всех оказывающихся на его пути.