В общем, там получилось так, что мы то наступали, то отходили. Ведь Верхнекумский мы вначале освободили, потом отошли, опять отбили. Когда окончательно взяли, немцы бросили на хуторе штук шесть-семь танков. Стоят целые совершенно, экипажи просто сбежали. Как, почему, мы так и не поняли. Видимо, внезапность получилась. Мой механик полез в один и что-то нашёл. А я внутрь и не лазил, чем-то был занят. Но дальше я не знаю, куда их, потому что вскоре меня ранило. Причем получилось так, что ранило меня вне танка.

При подготовке к наступлению командир полка вызвал нас на совещание. У него особенность такая была, как правило, он ставил задачу не только командирам рот, а всем офицерам. Поставил нам задачу – «Сейчас опять пойдём в наступление!» А тогда снег же какой был, и мы натягивали брезент, чтобы от него прикрываться. У меня остался последний десантник из четырёх. Они нас всегда сопровождали, помогали, а ночью охраняли. И когда я пошёл на это совещание, то своему механику и десантнику приказал: «Давайте быстро снимайте брезент, видимо, пойдём вперёд!» Возвращаюсь, а они брезент не сняли. Поднялся на корпус, помогаю его снимать и тут слышу у немцев залп шестиствольных миномётов. Мы их как-то и не боялись почему-то. Когда эти мины летели, их хорошо слышно, и я пригнулся за башню. Но взрыв раздался слева от танка, и мне по ногам и по мягкому месту… А если бы я оказался на другой стороне, где механик с десантником, то остался бы цел.

Меня на танке сразу отвезли к машине, посадили в кузов и отправили в медсанбат. А вот судьбу механика я, к сожалению, не знаю. Остался ли он жив? Помню, что Толя был из Киевской области. (На сайте http://podvignaroda.ru есть наградной лист, по которому механик-водитель СУ-76 3-й батареи 1498-го САП старший сержант Стальненко Анатолий Григорьевич 1922 г.р. был награждён медалью «За отвагу»: «…16.09.44 в боях за дер. Рукчи первым ворвался во вражеские траншеи, в упор расстрелял два блиндажа, уничтожил 2 станковых пулемета и до 20 гитлеровцев». В 1985 году был награждён орденом «Отечественной войны» II степени. – Прим. ред.)

У меня оказалось тяжёлое ранение. Левую и правую ногу крепко побило. Четыре месяца в итоге провалялся. Только 1 апреля меня выписали из госпиталя в Уральске. На комиссии признали ограниченно годным к строевой и дали направление в Южно-Уральский военный округ.

Когда приехал в штаб округа, сразу к кадровику, танкисту, очень хотел в свой полк вернуться. Я ведь с ребятами переписывался, знал, что полк уже где-то в районе Ростова: «Там найду!» А он мне отвечает: «Нет, на фронт вам нельзя!» И направил он меня в Чкаловское танковое училище. Приехал туда и получил назначение командиром взвода в батальон обеспечения. Обеспечивали боевую подготовку: вождение, стрельбу, эксплуатацию машин, ремонт. До этого командиру роты не полагалось заместителей, а тут как раз ввели должность помпотеха роты, ну и меня им назначили. Вот с тех пор, это был апрель 44-го, я стал техником и больше на фронт не вернулся.

– А вы успели какие-то награды получить?

– Я получил три ордена. Первый – «Красной Звезды».

– Его вам дали по совокупности или за эпизод конкретный?

– Нет, за эпизод. За подбитые танки, за участие в разведке. Второй – «Красного Знамени». Вот это фронтовые. А «Отечественной войны» это уже в 85-м. Есть ещё медали «За оборону Сталинграда», «За Победу над Германией».

– Как сложилась ваша послевоенная жизнь?

– В училище я прослужил чуть больше трёх лет. Потом училище расформировали, и меня направили в 24-й учебный танковый полк в город Дзержинск. Там тоже служил зампотехом, но не роты, а батареи, потому что у них не танки, а самоходки. Потом почти два года, с 49-го по 51-й, служил в Польше заместителем командира роты по технической части 85-го мехполка 26-й мехдивизии Северной группы войск. Как-то получил командировку в Стрыю – на завод капитального ремонта. Месяц с небольшим там пробыл. Всё время ходил с пистолетом на взводе…