– Говорит, ставки на тебя один к четырем. Но люди ставят охотно. Не ожидал, говорит, такого ажиотажа вокруг обычной дуэли. Сказал, если даже ты проиграешь, а в этом почти никто не сомневается, то все равно заработаешь.

– Я не проиграю, – сказал Олег. – А ты что, тоже ставку делал?

– Обязательно, – Ряба гордо выпрямился. – Поставил на тебя восемь энерго – все, что наскреб.

«Главное, помни, что я тебя об этом не просил», – чуть не сорвалось у Олега с языка. Но не сорвалось. Скажи он так, Мишка мог бы решить, что Олег сомневается или в самом себе, или в искренности их дружбы. А может быть, и в том и в другом сразу. Глупо бы вышло, не по-мужски.

– Молодец, что поставил, – сказал Олег.

– Это еще не все, – заговорщицки понизил голос Мишка. – Когда я шел к Вовчику Конторе, то видел, как от него выходила… знаешь кто?

– Ряба, тебе шестнадцать уже, кончай эти детские штучки. Кто?

– Я! – раздался от дверей звонкий девичий голос. – Я выходила!

Мишка подпрыгнул на месте, обернулся и картинно схватился за сердце.

– Женечка! – воскликнул он. – Так же человека до инфаркта можно…

И замер, не договорив.

Ворота бокса были открыты наполовину, и там, в проеме, стояла Женька Заран. В платье! С учетом того, что ворота бокса выходили на запад, погода была хорошей, а солнце как раз садилось… Даже не думай Олег о Женьке по сто раз на дню, он бы обалдел от такого зрелища. А тут просто к месту прирос, бешено ревнуя друга Мишку к тому, что тот сейчас наблюдает ту же самую умопомрачительную картину.

Ноги.

Разве могут быть у человека ноги такой красоты?! Оказывается, могут. А также может все остальное – вплоть до короткой густой копны каштановых волос, вокруг которых лучи заходящего солнца зажгли сейчас огненный ореол.

Подарив друзьям секунды три этого захватывающего зрелища, Женька танцующей походкой вошла в бокс и самым будничным тоном сообщила, что поставила на Олега пятнадцать энерго. Мишка только крякнул и почесал в затылке.

– Но вообще-то я пришла не для того, чтобы про это рассказать, – продолжила Женька.

– А зачем? – спросил Олег.

Он по-прежнему торчал в открытом люке и чувствовал себя почему-то полным дураком.

– Может, ты вылезешь из танка? – предложила девушка. – Неудобно же так разговаривать.

«А, черт, – подумал Олег. – Она права. И впрямь дурак».

Одним ловким отработанным движением он выскользнул из люка, легко спрыгнул с брони и оказался рядом с Женькой. Еще несколько минут назад он вдыхал специфический запах усиленного вольфрамом углерита, из которого соткана защитная капсула, смазки и жаропрочного пластика и думал, что это самый прекрасный и волнующий аромат на свете. Он ошибался. Сейчас его ноздрей коснулся совсем другой запах. Его совершенно нельзя было сравнить с запахом танка, но в одном они были похожи. И первый, и второй хотелось вдыхать снова и снова.

Олег прикрыл глаза и медленно потянул в себя воздух…

– Ух ты! – громко перебил ему весь кайф друг Мишка. – Это то, что я думаю? «Латник-4»?!

– Ага.

– Твой? – Ряба протянул руку и осторожно потрогал скаф-костюм пальцем.

– Теперь мой, – коротко сказал Олег.

Мишка открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но вовремя остановился и лишь сочувственно вздохнул.

Олег посмотрел на Женьку. Та глядела в сторону и покусывала губу, явно не зная, как начать разговор.

– Э… Жень, – догадался Мишка. – Может, я мешаю? Так ты скажи, не стесняйся. Я, в общем-то, на минутку забежал, Олега подбодрить…

– Все нормально, Ряба, ты не мешаешь, – сказала Женька и, посмотрев прямо в глаза Олегу, негромко спросила: – Шалый, возьмешь меня в клан? Ну, то есть когда начнешь его собирать, конечно.