– Слушай, он же чертову уйму денег стоит!

Мама отложила ложку, обернулась:

– Жизнь дороже любых денег. Увы, я не смогла, не успела объяснить это Виктору… Ты, надеюсь, не против скаф-костюмов?

– Э… так-то не против, но пока не попробуешь…

– Олег! – Голос матери зазвенел. – Я, как видишь, не стала особо возражать ни против твоей дуэли, ни против твоего будущего, которое ты себе запланировал. Но учти. Если ты, как отец, откажешься пользоваться защитным скаф-костюмом… – Она замолчала, судорожно втянула носом воздух, в глазах заблестели слезы.

У Олега хватило ума подойти к матери, обнять ее и ласково сказать:

– Ну что ты, мам. Обязательно буду пользоваться. Обещаю! Просто надо к нему привыкнуть.

– Вот иди надевай и привыкай, – сказала мать. – Когда у тебя дуэль?

– Пятнадцатого, в двадцать один ноль-ноль.

– Даже с учетом завтрашнего тяжелого дня время есть. Надеюсь, у тебя хватит ума правильно его распределить.

Мысленно поражаясь материнской выдержке и здравомыслию, он вернулся в гостиную, вытащил «Латник-4» из коробки, влез в него и подогнал по размеру, лишь изредка заглядывая в инструкцию. Любой мальчишка, живущий «Красными Танками Онлайн», знает, как надевать скаф и пользоваться им. Хотя бы в теории. Но многие сыновья танкистов и на практике. Правда, «Латник-4» редко у кого из взрослых танкистов имеется. А у него теперь есть, спасибо маме.

Он надел шлем, прошелся по комнате. Скаф сидел словно вторая кожа. По сути, это и была своего рода вторая кожа, сработанная по технологии «живой металл» и способная выдержать очень серьезные ударные, тепловые и прочие нагрузки и также защитить от действия химических веществ и радиации. Сохраняя при этом замечательную эластичность и упругость.

Олег остановился перед встроенным в стенной шкаф зеркалом. Оттуда на него глядело полуфантастическое, будто облитое сверкающей темно-синей сталью существо. Скафы выпускались разных цветов, по желанию заказчика, и Олег знал, что отец любил глубокий темно-синий цвет, подобный этому.

Впечатление нереальности усиливалось еще из-за того, что защитные ребра шлема, входящего в комплект скафа, напоминали головные гребни какого-то неизвестного науке животного, скорее всего давным-давно вымершего, а выдвижное забрало было прозрачно только изнутри, мерцая снаружи плотным, непроницаемым для взгляда серебром.

Справа, за открытой дверью, послышался тихий шорох, и раздалось двойное испуганное: «Ай!»

Олег повернулся.

В комнату заглядывали две одинаковые детские головки. Темно-каштановые волосы близнецов были разлохмачены, большие карие глаза смотрели с любопытством.

Олег русой шевелюрой и серо-голубым цветом глаз пошел в мать, от отца ему досталась широкоплечая ладная фигура, упрямый рот и твердый подбородок. А также характер, в котором упрямство и твердость смешивались в удачной пропорции. Сестрички же близнецы Иришка и Маришка внешне больше походили на отца – те же волосы, разрез и цвет глаз, темные брови вразлет. И друг на дружку они были похожи, словно две горошины из одного стручка. Характеры же имели разные. Иришка более открытый, резкий. Маришка более скрытный, тихий. У них и голоса слегка отличались тембром, и как раз по голосам их легко различали и мать, и Олег. И отец, пока был жив.

– Братик, это ты? – неуверенно осведомилась Иришка. – А то мы боимся.

Олег хотел было пошутить, изобразить инопланетное чудище, но вовремя передумал. Завтра отца хоронить, какие уж тут шутки… Он стянул с головы шлем, пообщался с сестренками, объяснив им вкратце, что такое скаф-костюм «Латник-4», снял и упрятал его обратно в коробку. Затем они все вместе поужинали, и Олег, стараясь держать воображение в узде, что давалось ему с переменным успехом, пошел к соседке Наташе. Начатый во дворе разговор следовало довести до конца.