Что-то колдует с травами. Вдыхаю глубже. Запах меняется.
Ставит передо мной кружку.
Пальчики тонкие, ногти коротко пострижены. Давно не видел таких естественных красивых рук… Колец нет.
Никаких.
Это ничего не значит. Но я пытаюсь разглядеть безымянный внимательнее. Не получается.
Делает пару шагов назад, присаживается на подоконник рядом с большим мясистым фикусом. На её окне нет шторы, только тканевая кайма по верху. Она любит открытые окна… На моих – всегда жалюзи, тяжёлые портьеры.
Восприятие раздваивается.
Я пью чай одновременно в двух местах: там, в прошлом, у неё в гостях, на той самой первой квартире, и здесь, в настоящем, в квартире её мужа, в их квартире. Теряюсь между ощущениями под её пронзительным внимательным взглядом.
– Как твоя травма?
– Заживаю…
Чай очень вкусный. Почему я никогда не пью чай?
Мне, наконец-то, становится тепло. Лицо начинает гореть.
– Дай мне сигарету…
Достаю пачку. Зажигалку. Кладу перед ней на стол. Забирает…
Выходит. Иду следом…
Открывает балкон. Делает шаг к перилам. Стоит босая на холодном бетоне.
Так нельзя…
Но я понимаю, что это её саморазрушение сейчас. И мне нельзя вмешиваться.
Балкон застеклён, открыта только одна рама. Это всё равно очень холодно. Но она расслабленна.
Разворачивается…
Взгляд в глаза. Сигареты кладёт на столик. Не в руки…
Мне не нравится, когда она курит. Но мне нравится смотреть, как она курит.
Забираю пачку.
Отворачивается.
– Битвы не будет… – доходит до меня.
– Нет. Своих предпочитаю убивать сама. Не дам тебе такой возможности.
– Я не трону никого…
– Да. Не тронешь.
– Холодно, – мне хочется согреть её ноги. – Пойдём.
Забираю у неё сигарету. Докуриваю.
Диван в гостиной разложен. На нём несколько детских книжек и фломастеры. Отодвигаю. Присаживаюсь на край.
Садится в кресло напротив. Разглядывает. Как тогда, в первую встречу. Со своим неземным ледяным любопытством.
– Когда возвращается твоя семья?
Игнорирует.
Меня размазывает от тепла, её чая и понимания того, что она не будет по мне сейчас бить.
Я просто могу побыть рядом…
Ложусь на спину. Закрываю глаза…
Здесь всё пахнет ею… Здесь всё – она…
Подыши со мной одним воздухом, моя девочка.
Это так нужно мне.
Засыпаю…
– Олег.
Это её голос. Сон… Не хочу просыпаться. Хочу слышать, как она произносит моё имя.
– Олег, тебе пора…
Не сон.
НЕ сон!
Адреналин снова вставляет. Я распахиваю глаза, поднимаясь рывком.
Она сидит там же.
Смотрю на часы. Пять вечера.
Пять!
– Тебе пора.
– Конечно…
Провожает. Открывает дверь.
– Женечка… – разворачиваюсь. – Не бойся. Никакой жести не будет.
Мне нужно задать ей сотню вопросов, чтобы обходить её больные места и нигде не косячить. Но она сейчас не ответит.
Мне хочется сказать ей сотню слов, о том, что я чувствую. Но их она тоже не воспримет.
Мои глаза медленно скользят по её телу. Я не хочу ничего скрывать и смотрю откровенно. Она изменилась… И одновременно осталась той же.
Ямочки у ключиц… Тонкая ткань едва скрывает выделяющиеся соски. Её грудь на пару размеров больше. Это непривычно… Мне хочется прикоснуться… почувствовать тяжесть её новых форм… Между свободной майкой и короткими шортами полоска тела… Тонкая талия… Чуть шире бёдра… Ровная, упругая кожа её длинных ног… На щиколотке – жемчужный браслетик… Босые пальчики…
– Не выходи босая на балкон, пожалуйста. И не открывай такая дверь никому.
– Оставь мне сигареты.
Отдаю вместе с зажигалкой.
– Я напишу…
Вздрагивает от звука запустившегося лифта.
Ухожу на лестницу.
Битвы не будет.