ИГОРЬ ЗАБУТА, ЭММА КОЛОГРИВОВА
«Обними меня. Танго глазами танцующего психотерапевта»
И что же изменилось за время существования аргентинского танго?
Любовную дуэль в основе танго разглядит каждый, иное дело – уличная схватка. Между тем обе они – лишь разные формы или проявления одного порыва.
ХОРХЕ ЛУИС БОРХЕС
«Эваристо Каррьего»
Вот как описывают в одном туристическом гиде современного жителя Буэнос-Айреса:
«Для жителей Буэнос-Айреса характерен темпераментный и вспыльчивый характер. Вместе с тем они отличаются вежливостью и обходительностью, которая проявляется буквально во всем».
А вот еще одно интересное мнение:
«В 1810 году Аргентина стала независимой, и с этого времени начался спор столичного города с провинцией. Антагонизм этот, меняя формы и оттенки, дожил до наших дней. Он породил, кроме всего прочего, специфический, колоритный и противоречивый тип столичного жителя – портеньо <…>
Само слово «портеньо» происходит от слова «порт». Но уже с середины прошлого века портеньос называются жители центральной части города, поскольку в пригородах-аррабалях проживала беднота, которая в счет горожан не принималась <…>
Сражение за право называться портеньо началось с порта. Докеры задались вопросом: почему на центральных респектабельных улицах Буэнос-Айреса рабочий парень не смеет даже показаться? Докеры ведь общались с иностранными моряками и от них узнавали многие странные для себя вещи. И рабочие парни перешагнули запретную черту с ножом-факоном за поясом и гитарой в руке. Гимном им служило танго, песня рабочего предместья, незамысловатая, как сама жизнь, и такая же правдивая <…>
С тех пор слово «портеньо» перестало быть привилегией зажиточных людей. Портеньо может быть кто угодно, даже иностранец (только не «фифи»[2]!), если у него есть для этого необходимые качества. Признаков, по которым портеньо отличается от прочих жителей города Буэнос-Айреса, великое множество. Главные из них – чувство товарищества, отчаянная смелость, сентиментальность и беспредельная любовь к своему городу».
На самом деле современный портрет «среднестатистического» мужчины-аргентинца отличается от своих предков только уровнем культуры и образования. В остальном эти люди остались теми же потомками гаучо, старающимися произвести впечатление брутальных, независимых и обожаемых женщинами мачо. Они уверены в себе и своем великолепии.
Может быть, в этом и состоит предназначение танго: внушить аргентинцам веру в их былую отвагу, в то, что однажды они нашли в себе силы не уклониться от требований доблести и чести.
ХОРХЕ ЛУИС БОРХЕС
«Эваристо Каррьего»
А вот еще одна интересная версия. Новый танец для двоих прибыл в Аргентину в XV веке. Это был танец рабов, но никто не знал, как он называется. Так вот, говорят, что на языке киконго (kikongo), принадлежащем к языкам банту, слово «tango» могло означать «солнце», «время» или что-то подобное. Когда привезенные в Аргентину рабы заканчивали свою работу, они радостно кричали: «Tango!» Это означало, что работа закончена и наступает момент расслабления и счастья. Это означало, что можно идти домой, выпить, потанцевать… А белые аргентинцы и европейцы, слыша слово «tango», думали, что это и есть название необычного танца.
Танго и хабанера
Итак, этимология самого слова «танго» явно имеет африканское происхождение.
Известный кубинский композитор и музыковед Эдуардо Санчес де Фуэнтес (Eduardo Sanchez de Fuentes) указывает на «африканское танго (tango africano), напоминающее румбу – танец эпохи рабства, чисто африканского характера».
Бразильская фольклористка Онейда Альваренга (Oneyda Alvarenga) пишет, что танго – это «название афро-лаплатское, которое в Бразилии означало лунду в манере хабанеры, подобно тому как в Уругвае и Аргентине этим словом называли польки в манере хабанеры».