Еще одно знамя драгун отделилось от строя на опушке. Конники пришпорили коней торопясь присоединится к своим товарищам, отчаянно сопротивляющимся степным рыцарям.

Парсы лучше владели своими конями. Да и сами скакуны у них были явно лучше, сильнее, выносливее, быстрее. Подкрепление уже почти вступило в схватку, когда с вершины холма поднялась туча стрел и обрушилась на слабозащищенных кольчугами драгун.

– Сверху вниз, да еще и по ветру. Смертоубийство.

Королевская конница не выдержала и поспешно повернула коней. Всадники мчались мимо не сбавлявшей темпа наступления пехоты. Азаты тоже развернули лошадей, что было вовсе не в их обычаях, и спустя несколько минут исчезли в проходе между холмами.

– Вот, судя по всему там сухой песочек, берега ручья совсем не вязкие.

Терье кусая губы наблюдал за бегством королевской кавалерии. Но в словах старого воина было нечто такое, что заставило его обернуться.

– И что же.

– Оттуда они и ударят. Не здесь, не через эти плавни. Оттуда, между холмами пойдет тяжелая конница.

Клочья белесо-серого начали отрываться от застилающей вершины гряды туманной стены. И сквозь переливающиеся в солнечных лучах остатки сырых липких занавесей сразу стали проступать многочисленные темные силуэты.

Линия четких прямоугольников, перемещающаяся по еще хранящей остатки утренней росы высокой траве, достигла места, где лошади, потерявшие хозяев, в растерянности бродили среди множества тел невидимых с позиции гусар.

– А вот и святой отец.

В голосе Магнуса Горна прозвучали ранее неуловимые нотки. Старик сделал жест поперек груди к сердцу и Терье, совершенно неожиданно для себя поспешил повторить этот знак единения с Вседержателем.

Солдаты один за другим становились на колени и опускали головы под прикосновение священника.

“И соединимся мы в сиянии света твоего…”.

Солдаты запели и спустя мгновение старый воин присоединил к хору и свой, порядком севший голос.

Терье вдруг посетила мысль, что все это сражение, в предвкушении начала которого он весь сгорал от еле сдерживаемого нетерпения, для многих из тех, кто сейчас получал благословение вполне может закончится ранением или смертью. И этот восход солнца может оказаться последним.

Но не для него. В этом сын ярла был абсолютно уверен. Или нет?

Град стрел вновь поднялся с вершины гряды и опустился на ряды пехотинцев, чуть замешкавшихся у подножия холмов.

Солдаты подняли щиты прикрывая себя и своих товарищей. Защелкали тетивы арбалетов. Заколебавшиеся было ряды “жуков” ускорили шаг.

Вторая линия пехоты, в разномастных мундирах центральных графств, выступила из-под сени деревьев. Среди этих знамен царила обычная суматоха. Графское ополчение в основном состояло из конницы, а в пехоту отправляли кого бог пошлет, крестьянский неликвид, однако, для второй линии и эти сойдут.

Терье усмехнулся. Пехота… То ли дело гусары, стоящие у него за спиной. Настоящие воины. И во главе этого железного клина сегодня именно он!

В ответ, Аэтель поклонилась, отчего ее платье вспыхнуло всеми оттенками пламени и произнесла глубоким и в то же время певучим, бархатистым голосом, кажется совсем неподходящим для женщины, которая назло всему миру не скрывала серебряные нитей, прячущихся среди темных прядей, свободно спадающих до самого кожаного пояса, украшенного серебряными застежками.

– Благодарю вас, сестра. Позвольте вас покинуть?

Марисоль постаралась всем своим видом скрыть осадок, оставшийся от визита шпионки. Вечно она все вынюхивает и высматривает. Из-за нее начинаешь задумываться о том, кто тебя окружает, даже в своих покоях. Кто все эти девочки, лица которых мелькают как опавшие листья в осеннем речном водовороте. И куда они бегают с докладами, в кабинет Святой матери, к проректору коллегии или вот к ней, желающей все знать и всеми манипулировать?