– Его величество недавно сказал, что мы живем в неовикторианскую эпоху.

– В общем, неплохо сказал. В том смысле, что мы стоим одной ногой в прошлом, другой в настоящем, а третьей… В смысле, шагаем в будущее.

– Шагаем?

– Ну допустим, плывем. Представьте – буря, паруса рвет, лед на снастях, трещат борта, внизу – бездна, а мы плывем себе…

– Люди еще не совсем оправились от Шока.

– Мы будем еще лет пятьдесят оправляться, вот увидите. Считайте, буря продолжается.

– Зато у нас стойкая команда. И традиции. В этом наше преимущество.

– Черт, Майкл, куда вы лезете, я только хотел об этом упомянуть!

– Извините.

– В следующий раз – я про стойкость и традиции. Имейте в виду… Нет, команда правда ничего. Конечно, бывает… тянет веревки не совсем адекватно…

– Неоптимально.

– И вы, Майкл. Тоже любите эти словечки.

– А как же.

– Я терпеть не могу. Неважно. Я закончу мысль. Такой момент, у нас куча-куча всего, весь багаж многовековой к нашим услугам, но трюм-то не резиновый. И надо очень серьезно подумать, что брать с собой, а что – нет. Давайте думать.

– Это был Джесси Дринкман, самый скандальный журналист Лондона, специально для Би-би-си, сегодня держался вполне респектабельно…

– Какого черта, Майкл, не портите мне репутацию. Просто я не выспался. Ночные клубы, паленая жижа, сами понимаете… Очень утомительно. Мой коллега и друг Майкл Миблик, слушайте Би-би-си и бла-бла-бла, всякое такое.

– Всем удачи.

– …Нет-нет, это не годится! Смотрите, какие глаза. Ну? Вы смотрите, смотрите!

– Смотрю. И что?

– Что? Они же тупые, как у коровы, хоть на луг ее выгоняй.

– Насчет коровы, по-моему, вы зря.

Стройный мужчина среднего роста со спутанными темно-русыми волосами и тонкими чертами лица, лет тридцати пяти, в обычном сером костюме со значком старшего консультанта говорил спокойно и доброжелательно, хотя уже полчаса возился с одним клиентом. Клиент – сухощавый, седой, с короткой стрижкой и клинообразным шрамом на лбу – держался довольно уверенно, но временами у него в глазах проскакивала некоторая неловкость, – словно он стеснялся, что его здесь застукают.

– Это коровьи глаза, молодой человек! Я корову вижу каждый день вот так, как вас.

– Хорошо, глаза можно выбрать другие. Пойдем дальше.

– Дальше вес. Я хочу восемь с половиной, не больше. А вы мне даете какую-то бешеную цифру.

– Подождите, какие восемь с половиной?

– Стоунов конечно. Не фунтов же, юноша, можно было догадаться.

– Ясно. У нас вес в килограммах, мы должны указывать в метрической системе. Пятьдесят пять килограммов.

– Я этого вообще не понимаю. Сколько это в стоунах? Больше восьми?

– Сейчас… – консультант пощелкал на калькуляторе. – Восемь шестьдесят шесть. Можете считать, как вы и хотели.

– Могу считать. Я вот не хочу ничего считать. Всегда вес был в стоунах, а остальное – в фунтах, при чем тут ваши килограммы?.. Я привык – в стоунах, – седовласый слегка выделил это слово. – Выбрал стоуны – держись стоунов, вот так я считаю… – прищурясь, он продолжал водить пальцем по странице цветного каталога. – Так… А тут сколько?

– Шестьдесят. Сантиметров. В дюймах это будет…

– Двадцать четыре, понятно.

– Двадцать четыре… Подождите, откуда вы знаете?

– Ну конечно знаю, что вы, юноша, а еще старший консультант. И килограммы, и все знаю, я же не идиот. Ясное дело, я пошутил, мне уже эти цифры – вот где, понимаете?

– Согласен. Хорошо бы все-таки поконкретнее.

– Вот вам конкретнее. Это «семь»… Срок зарядки, да?..

– Да, семь дней, это большой плюс. Вы можете отлучиться…

– Ну да, отлучиться! На неделю уедешь – точно ее угонят.