– Слабенький я, дорогая Зинаида Афанасьевна! – засмеялся Сергей, – я совсем не пью спиртные напитки, потому бокал шампанского свалил меня, как капля никотина – лошадь. Но главное я успел сделать. То, ради чего приехал и подарил вашему санаторию целую неделю своей жизни!

– Ах, не томите, голубчик, – защебетала Зоя Семёновна, верная подружка Зинаиды Афанасьевны, – Что же это такое, что позволило нам вас лицезреть?

– Вы знаете, что мы с Олегом работаем в газете. Олег у нас знаменитый фотокорреспондент, а я, так, просто корреспондент, без «фото», да ещё внештатный. Помните, у Маяковского – «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо»? – так это написано про нас, внештатных корреспондентах. Мы приехали сюда со сверхсекретным заданием – написать репортаж о гостях и сотрудниках санатория. Как одним отдыхается, а другим работается. Думаю, что в новогоднем выпуске «Казарского рабочего» вы прочтёте уникальную статью талантливого писателя Герасимова, и увидите прекрасные фотографии, не менее талантливого художника Пруткова. Но не Козьмы, а Олега.

Поскольку эта речь была произнесена на публику, всё окружение бурно зааплодировало.

– Олег, скажи, вы долго ещё танцевали? Ты во сколько пришёл в номер?

– Около четырёх. Ты спал, как мышка, тихонечко. В одеяло закутался с головой, я тебя будить не стал.

К автобусу подтягивались дружно и споро. Кто неделю, а кто и восемнадцать дней, отдыхали в городском санатории-профилактории. Многие подружились, обещая встречаться в городе, обменивались адресами и телефонами.

К газетчикам подошёл главный врач:

– Ребята, в каком номере ждать о нас заметку?

– Заметку хотите? А не будет заметки, уважаемый Андрей Алексеевич! Потому что будет целый репортаж с праздника жизни! Зря мы, что ли, с Олегом неделю у вас жили? Чтобы отделаться коротенькой заметкой в две тысячи знаков? Берите шире! – и Сергей засмеялся белозубой, подкупающей всех и вся, улыбкой.

– Сегодня я фотографии сделаю, а Сергей напишет. Если успеем, вечером в печать отдадим, так что завтра и прочтёте. В крайнем случае – послезавтра.

– Это вряд ли, сегодня должны успеть, иначе мы не журналисты, – засмеялся Сергей.

Ехали в город на трёх автобусах. Путь лежал через заколдованное царство Снежной королевы. Хотя дорога была недолгой, отъезжающие сполна налюбовались зимней сказкой, из окон тёплых автобусов. Деревья в шубах, земля под ослепительно белым покрывалом, сосновый бор переполнен хрупкими зимними драгоценностями. Впечатлений было много. В каждом автобусе пассажиры беспрестанно смеялись и пели песни. Ехали навстречу Новому году, к домашним делам и заботам. И никому было неведомо, какое горе случилось сегодня ночью. Как жестоко была убита девушка, которая ещё вчера поздравляла их и смеялась вместе со всеми.

Никита Головин выскочил из машины, он подталкивал сержанта к входу в милицию, торопил его. Тот удивлённо шевелил своими усищами, в недоумении пожимал плечами:

– Первый раз вижу задержанного, который бежит на допрос впереди конвоя!

Никита не стал ему отвечать, хотя очень хотелось в колкой форме высказать всё, что он о нём думал. В кабинет следователя тоже ворвался первым, но там два следователя параллельно допрашивали артистов, пришлось выйти в коридор и некоторое время ждать. Он нервно ходил из конца в конец коридора, потирал переносицу и что-то невнятно бормотал.

– Никита! Здравствуй! Спасибо, Петрович, – обратился к сержанту

Алёшин, – я его с собой заберу, поговорим в другом кабинете. Не знаешь, где свободное место есть?

– Сейчас у дежурного спрошу, он ключи выдаёт.