Бессовестный ставит меня на пол только в просторном лифте, и то лишь для того, чтобы снова наброситься с настойчивыми поцелуями, не давая даже опомниться. Князев вжимает меня в поручни, одной рукой поднимает мою ногу, закидывая на себя и приказывает не двигаться, второй пробирается в трусики и начинает массировать клитор. Не буду скрывать, я проделывала с собой нечто подобное, но это ни в какое сравнение не идет с тем, что испытываю сейчас от умелых ласк бандита. Он настойчиво вырисовывает круги, вытаскивает пальцы, а затем снова погружается, надавливает, вводя мое тело в состояние некоего транса, когда все мысли улетучиваются и ты сосредотачиваешься только на его движениях и собственном учащающемся сердцебиении. Все сливается в одно размазанное пятно, Артем кусает мой подбородок, добровольно подставленную шею, целует приоткрытый из-за прерывистого дыхания рот.

По телу пробегают заряды тока, внизу живота стягивается тугой узел; эти ощущения мне незнакомы, поэтому становится даже немного страшно от того, как тело начинает потряхивать в экстазе.

– Давай, малышка, покажи, как ты кончаешь! – рычит Артем, продолжая свои пытки, и стягивает мои волосы на затылке, заставляя смотреть в его потемневшие глаза.

Как по щелчку двух пальцев, мое тело содрогается от подступившей волны наслаждения одновременно со звуком открывающихся дверей лифта. Из горла вырывается непривычный хриплый стон, я чувствую, как по позвоночнику скатывается капля пота, все тело обмякает, но Артем, доведя меня до первого в жизни оргазма, ловко подхватывает на руки и выносит из лифта.

Я не в состоянии трезво оценивать обстановку, поэтому проносящиеся мимо интерьеры особо не разглядываю, подмечаю лишь некоторые особо бросающиеся в глаза предметы и то, что тут слишком много места. Ступая по светлому коридору, Князев проходит через гигантские двустворчатые двери в квартиру, дальше – все как в тумане. Прихожу в себя, только оказавшись на широкой мягкой кровати в комнате, освещаемой лишь ночными огнями Нью-Йорка.

Матрас прогибается, когда на него опускается Артем с голым торсом, на котором виднеются неприлично красивые кубики пресса. По всему его телу красуются темные татуировки. Какие-то из них маленькие, какие-то большие, но я сейчас не в состоянии рассматривать их. Когда он успел раздеться до пояса? Взгляд мой бесстыдно задерживается на расстегнутых брюках с отчетливой выпуклостью, но я заставляю себя отвести глаза и сосредоточиться на матовом потолке; накачанные рельефные руки принимаются стремительно срывать с меня одежду, отбрасывая ее в сторону. Так я лишаюсь пиджака, платья и колготок. Когда дело доходит до нижнего белья, я робко касаюсь предплечья Князева, приостанавливая его; не знаю, откуда во мне появляется чувство стыдливости, просто я никогда не представала обнаженной перед мужчиной, и сейчас это ощущается немного странно и некомфортно…

Впервые Князев слышит мою просьбу, хоть она и не была озвучена вслух.

– Я никогда ни перед кем не… – Чувствую, что в данный момент жизненно важно сообщить эту информацию.

– Знаю, – перебивает он, нависая сверху, – и это охуеть как возбуждает, Лиса! Знать, что ты вся моя. Полностью. Без остатка. Такая чистая и невинная. Блядь, у меня крышу от этих мыслей срывает! – Он выглядел так, как будто девственник до первой телки дорвался.

Хочу возразить, что я вообще-то не его и никогда ею не стану, но язык не слушается и из меня вырывается только короткий рваный вздох. Мягкие губы припадают к ложбинке между грудями, оставляя дорожку легких поцелуев; затем спускаются вниз по животу. Без стеснения Артем устраивается между моих ног и целует меня через трусики, затем разводит напряженные бедра в сторону и продолжает ласкать сквозь тонкое нижнее белье. Тело заметно расслабляется, избавляясь от зажимов, на его место приходит вновь появившееся возбуждение. Заметив этот плавный переход между состояниями, он, удовлетворенно рыча, подцепляет края шелковых трусиков и, стянув их, швыряет в сторону. И вот я лежу перед ним, распластавшись, совершенно голая, за исключением бюстгальтера. Артем долго и похотливо рассматривает меня