«Ты его не достоин», – подумал Джон, но смолчал. При короле не стоило препираться.

– Что вам известно о Морсе Амбере? – спросил Станнис.

Ночной Дозор не принимает ничьей стороны, но слова – это не мечи все-таки.

– Он старший из дядей Большого Джона. Его прозвали Вороньим Мясом: ворона, приняв его за мертвого, выклевала ему один глаз, а он поймал ее и откусил голову. В молодости он славился как бесстрашный боец. Сыновья его нашли смерть на Трезубце, жена умерла в родах, единственную дочь тридцать лет назад похитили одичалые.

– Вот почему он эту голову просит, – вставил Харвуд Фелл, а Станнис спросил:

– Можно ли ему доверять?

Неужто Морс Амбер склонил колено?

– Заставьте его поклясться перед сердце-деревом, ваше величество.

– Я и забыл, что вы, северяне, деревьям молитесь, – заржал Годри Победитель Великанов.

– Что это за бог, раз на него ссут собаки? – встрял его закадычный дружок Клэйтон Сагс.

Джон не стал с ними связываться.

– Могу ли я узнать, ваше величество, Амберы стали на вашу сторону?

– Наполовину и лишь в том случае, если я выполню условия этого Морса, – раздраженно ответил король. – Он хочет череп Манса-Разбойника, чтобы пить из него, и просит помилования для брата, выехавшего на соединение с Болтоном. Прозвище брата – Смерть Шлюхам.

– Ну и клички у них на Севере, – снова расхохотался сир Годри. – Этот что, шлюхе голову откусил?

– Можно и так сказать, – холодно молвил Джон. – Той, что хотела ограбить его в Староместе пятьдесят лет назад. – Старый Амбер Заиндевелый непонятно с чего вздумал сделать младшего сына мейстером. Морс любил похвастаться обезглавленной им вороной, но историю Хозера рассказывали не иначе как шепотом… скорее всего потому, что шлюха, которой он выпустил кишки, принадлежала к мужскому полу. – Другие лорды тоже примкнули к Болтону?

Красная жрица приблизилась к королю.

– Я видела город с деревянными стенами и деревянными улицами. Там было много воинов, и над ним развевались знамена: лось, боевой топор, три сосны, три топора, перекрещенных под короной, конская голова с огненными глазами.

– Хорнвуды, Сервины, Толхарты, Рисвеллы, Дастины, – перечислил Клэйтон Сагс. – Изменники. Комнатные собачки Ланнистеров.

– Рисвеллы и Дастины связаны с Болтонами брачными узами, – заметил Джон. – Другие дома лишились своих лордов во время войны – не знаю, кто их теперь возглавляет. Но Воронье Мясо – не комнатная собачка. Я бы советовал вашему величеству принять условия, которые он поставил.

– Он уведомляет меня, что Амбер против Амбера в любом случае не пойдет, – скрипнул зубами Станнис.

Джона это не удивило.

– Если дойдет до битвы, найдите знамя Хозера и поставьте Морса в другом конце ряда.

– Это значило бы проявить слабость, – возразил Победитель Великанов. – Я за то, чтобы показать нашу силу. Сровняйте Последний Очаг с землей и отправляйтесь воевать с головой Морса на пике. Будет урок другим лордам, смеющим предлагать вашему величеству половинную верность.

– Хороший способ взбунтовать против себя весь Север. Половина лучше, чем ничего. Амберы Болтонов недолюбливают. Смерть Шлюхам мог примкнуть к бастарду только из-за того, что Ланнистеры держат Большого Джона в плену.

– Это повод, а не причина, – стоял на своем сир Годри. – Если племянник умрет в оковах, дядюшки станут лордами вместо него.

– У Большого Джона есть как сыновья, так и дочери. На Севере первыми наследуют дети, а не дядья.

– Если живы. Мертвые не наследуют ничего.

– Жаль, что Морс Амбер вас не слышит, сир Годри. Это могло бы стоить жизни вам самому.

– Я убил одного великана, мальчик. С чего мне бояться другого, намалеванного вшивым северянином на щите?