– Убийство, – Бобби Ти мямлил и комкал в руках защитную маску. – Шеф сказал, что этим делом должен заняться детектив Грабовски.

– Больше некому?

– Туда уже выехал детектив Крополь, но шеф сказал, что вы всё равно должны быть там. Убили Дока.

– Дерьмо…

Я некоторое время молчал, покачивая поднятую рюмку, а Бобби Ти переминался с ноги на ногу. Его держали в полицейском управлении только из-за того, что он соглашался выполнять всю ту работу, от которой отлынивали остальные – писать множество ненужных бумажек, принимать звонки, быть на побегушках у шефа. Сейчас Бобби Ти ждал, когда же я соизволю встать, наверняка мысленно желая, чтобы при этом дежурная порция насмешек оказалась как можно короче.

В этот раз ему повезло. Я медленно выпил, а затем поставил на стойку перевёрнутую рюмку.

– Машина?

– Уже ждёт, – Бобби разве что не прыгал от радости, что я перешёл к делу.

– Хорошо, я сейчас приду. Можешь проваливать.

Бобби Ти послушно кивнул и постарался скрыться из бара ничего по пути не задев, и у него получилось – необычно много везения для Бобби сегодняшним вечером.

Я повернулся к Карлу и наткнулся на укоризненный взгляд.

– Будешь читать мне мораль, Карл? – бармен усмехнулся и покачал головой. – Правильно, не стоит. Дело ведь не в том, как он выглядит, а в том, как он с этим живёт. Так что пусть будет благодарен, что я ограничиваюсь словами.

В глазах Карла мелькнула насмешка.

«Посмотри на себя, Любомир Грабовски, – говорил этот взгляд. – Тебя и Бобби Ти различает только то, что в его случае страхи трансформировались в привязанность к еде, а в твоём – к выпивке. Он тебя так раздражает из-за того, что ты видишь в нём кривую копию себя».

– Сделай мне что-нибудь отрезвляющее, – попросил я, решив не обращать внимания на так и не прозвучавшую речь.

Карл пожал плечами и принялся смешивать коктейль из сырых яиц, томатного соуса и лимонного сока. Я следил за его действиями с рассеянной улыбкой и размышлял над одним принципиальным различием между мной и Бобби Ти, которое бармен упускал из вида.

Я нёс свой крест с улыбкой и удовольствием…

Через десять минут, сидя в кабине служебного вездехода в компании хмурого водителя, я пытался представить, кому могла быть выгодна смерть Дока, и не находил ответа.

Да, старик был странным, но не более странным, чем многие жители Медины. Денег у него не водилось, а вокзал, который служил Доку домом, вряд ли мог кого-нибудь заинтересовать, учитывая, что раньше он стоял опустевшим. Кроме того, старик ладил практически со всеми. Его слегка побаивались, иногда подшучивали, но я не мог вспомнить, чтобы кто-то искренне желал Доку зла, хотя и не стоило полагаться на мою память. Сколько я жил в этом городе, старик с его историей появления, в которую я не очень-то и верил, был легендой Медины.

Одна из достопримечательностей вроде песчаных бурь, памятника мэру Орбаису или огромной воронки на месте взорванного бара «Цеппелин».

Мне нравилось общаться с Доком, пусть и случалось это не так часто – либо старик был занят, либо я сам не находил времени. Однако, когда беседы всё же случались, то они приносили удовольствие. Почти всегда расспрашивал Док, но было что-то такое правильное в его вопросах, что на какое-то время помогало выбраться из тумана алкогольных паров и увидеть мир в ином свете.

К сожалению, вскоре очередная передряга загоняла меня обратно, но факт оставался фактом – Док умел поразительно точно проникать в глубину души человека. Возможно, если бы он стал проповедником, то имел бы куда больший успех, чем адепты остальных религий, пытающиеся обратить жителей Медины в свою веру.