Да-да, дорога тут разделялась на пешеходную и проезжую части, и впереди на перекрёстке я видел самый настоящий светофор, подмигивающий красным глазом.

Справа и внизу, огороженные узорной оградой, едва заметно плескались волны, ударяющиеся о мокрую гальку и наращивающие тонкий хрусткий ледок, справа же, укутанные тёплой снежной шубой, росли ёлки, высаженные в аккуратном скверике, посреди которого виднелся побитый временем памятник.

За перекрёстком поднимались первые невысокие домики, в окнах которых празднично горел свет, а по улицам, о диво, ездили немногочисленные автомобили.

И, кстати говоря, небольшой кортеж как раз приближался к нам. Два мощных ролсройсоподобных лимузина, перед каждым – по бронеавтомобилю сопровождения, и грузовик, замыкающий колонну.

Я поймал взгляд Иоганна и безо всяких слов понял, что мы попали. Конкретно так, надёжно и с гарантией.

– Бежим? – прошептал я.

– Поздно, – отозвался он, – нас ждали. Не дёргаемся.

И мы не дёргались, глядя на то, как кортеж останавливается, как из броневиков выходят закованные в доспехи и увешанные магическими защитами бойцы, а из грузовика горохом ссыпаются, расходясь веером, легковооружённые стрелки, как на нас наводят стволы пулемётов и автоматов, как воздух начинает искрить от магической энергии.

Минуту спустя бронированная дверца открылась и на снег примостилась длинная нога, упакованная в сапог на высоком каблуке. За ней последовала и вторая. А после из машины выплыла укутанная в меха девушка безумной, неестественной красоты.

Высокая, стройная, с тонкими изящными чертами лица, с кожей нежно-лазоревого цвета – она напоминала прекрасное виденье, искусно загримированную топ-модель мирового уровня, решившую зачем-то посетить убогий гадюшник, именуемый Дамхейном.

По обе стороны от этого прекрасного видения тотчас же замерли бронированные охранники. И, тем не менее, на её фоне оба телохранителя казались жалкими и слабыми щеночками, решившими пристроиться к здоровенному алабаю, измазанному волчьей кровью. От девушки буквально разило опасностью – и это почуяли все: я видел, как заворчала Морвин, как руки Нарендры сами собой потянулись к клевцам, как Фотини напряглась, готовясь обрушить на округу смерть и разрушение.

Но ничего не произошло. Девушка, чьи длинные фиолетовые волосы были собраны в тугую косу, а зрачки отливали розовым, одарила нас манящей улыбкой, чуть приоткрыв полные алые губы, после чего склонилась в чётко выверенном формальном поклоне.

От равного к равному.

– Приветствую, господин Иоганн, – проговорила она, распрямившись. – Давно вас не видела.

Охотник напрягся, точно сжатая до предела пружина, его рука дёрнулась было к мечу, но замерла, опустилась.

– Приветствую, доцент Реалта, – поклонился он. – Да, немало зим прошло, вы так выросли и похорошели. Как дела? Как здоровье? Как батюшка?

– Всё прекрасно за исключением того, что батюшка как раз и послал меня, – склонив голову набок и с интересом разглядывая нас, ответила незнакомка.

Я вспомнил холодный операционный стол, мясника со скальпелем, боль, рвущую каждую клеточку тела, и пальцы сами сжались на древке копья. Страх с яростью водили хоровод в душе, и с каждой секундой мне становилось всё сложней держать их в узде.

Тяжелая рука Иоганна легла мне на плечо, успокаивая, не позволяя сделать глупость.

Я подобрался, постарался засунуть волнение и злость поглубже, а ещё приготовился читать заклинания. Быстро, без остановки. Сперва пойдёт Щит Разума, после – Железное Тело, ну а затем я до упора напитаю Стрелу Древних укрепляющими контурами и выдам получившееся чудо прямо в синюшную рожу нашей новой знакомой, кем бы та ни была. Главное, не торопиться, быть может, всё ещё можно решить мирно.