– Слушай, – сказал Петрович Лехе. – Что с теми ментами, которые нас преследовали, сталось? Я сидел пригнувшись, ничего не видел…

– В столб они врубанулись, – сказал, самодовольно ухмыляясь, Леха. – И хорошо врубанулись, тот аж погнулся, троллейбусные провода провисли.

– Так, – сказал удовлетворенно Петрович. – А ты по людям стрелял или по колесам?

– Конечно, по людям! По колесам в такой тряске разве попадешь.

– Ну и отлично! Может, им там, в «Ниве», всем крышка?

– Хорошо бы, – сказал хмуро Сашка. – А если нет?

– Если нет, значит, они сейчас в больнице в коме.

– Слушайте, вы, орлы! – воскликнул Петрович. – У нас другого выхода теперь нет, как действовать согласно намеченному плану. Даже если обстоятельства вносят в этот план коррективы.

– Понятно, – хмуро сказал Сашка.

– Значит, так! – продолжал Петрович. – Ты, Сашка, не сиди, а отправляйся, отгони джип Полыхаеву, поставь перед домом, и все… Сделаем вид, что так и было.

– Без заднего стекла и с помятым буфером?

– Хрен с ним, с буфером! Пусть наш Виктор Николаевич сам объясняет ментам, почему у него буфер помят!..

– И думаешь, он будет молчать, что время от времени мы на его машине ездим?

– Да, влипли мы в историю! – сказал Леха. – Теперь надо покупать новый буфер и стекло. У нас-то таких запчастей нет! Значит, надо искать круглосуточно работающий магазин, да и стоить это будет прилично…

– Да, Петрович, глупость ты сделал, – согласился Сашка. – Надо было нормального киллера нанять, он бы все чисто сработал. Мы сами эту кашу заварили, нам же хуже и вышло…

– Ладно, хорош трепаться! – крикнул Петрович. – Дело сделано, не воротишь, – он налил себе еще полстакана водки, выпил его залпом, крякнул, еще больше побагровел. – Теперь ты, Сашка, отправляйся решать вопрос с джипом, а мы тут пока займемся бабой.

Убедившись, что Сашка послушно направился к двери, Петрович повернулся к Юльке, до сих пор сидевшей в углу тихо и неподвижно.

Юлька прежде часто слышала рассказы девчонок о том, как какая-нибудь из них связалась с криминалом, приглянулась тому или другому авторитету и живет теперь исключительно шикарно, ездит по заграничным курортам, питается только в элитных ресторанах, живет во дворце и позабыла, что значит не иметь денег. В рассказах этих чувствовалась зависть, считалось, что тем девчонкам крупно повезло и жизнь их устроилась. И вот теперь, похоже, Юльке Фроловой повезло точно так же. Двое сидящих перед ней мужичков несомненно принадлежали к криминальному миру и только что хладнокровно совершили убийство. Однако она сидела вовсе не во дворце, а в крохотной сторожке при каком-то складе на окраине города, крутая машина, на которой они ездили, похоже, принадлежала не им, и ей, Юльке, теперь угрожала нешуточная опасность практически с обеих сторон: и от самих бандитов, всерьез размышлявших, не пустить ли ее в расход, и от милиции, вполне возможно, видевшей ее в этом проклятом джипе и теперь объявившей ее в розыск.

– Ты не надувай губки-то! – сказал, весело поглядывая на нее, Петрович. – Ничего страшного с тобой не случится, ты только делай, что тебе говорят, и все будет нормально.

– А за что вы ее убили? – спросила Юлька. Петрович скроил гримасу досады.

– Так, это не твое дело! – сказал он. – Ты вообще лучше поменьше спрашивай, если хочешь выпутаться из этой истории.

– А меня вы сюда зачем притащили? – спросила Юлька почти жалобным тоном. – Убивали бы ее, сколько хотели, меня зачем в это дело тянуть?

– Так вот, слушай! – сказал Петрович, усаживаясь на стул напротив нее. – Убить человека нам ничего не стоит, угрызений совести у нас уж точно не будет. Ты это видела? Видела. Вот и отлично. От тебя же нам нужно только одно: чтобы ты подтвердила наше алиби.