Я останавливаюсь возле массивной ивы. Она гладит длинными косами асфальтированную тропинку. Смотрю на тонкие обтрепанные ветки, и понимаю, чем это дерево меня зацепило. Оно словно мой двойник: каждый прохожий идет и рвет, футболит, ломает и дергает лозы, а ветер дотирает остатки выживших листков о жесткий камень. Так и я: порвана, сломана, испорчена руками судьбы, которая свела меня с Вольным. А он еще, гад, так врезался в мою голову, что я не могу ровно дышать, когда вспоминаю о нем. Когда вижу перед глазами его сломанное тело и черную юшку из носа. После такого не выживают. И я не могу смириться. Не понимаю почему. Почему?!

Хватаюсь за дерево, чтобы не упасть от головокружения. Легкие сжимает так, что я сгибаюсь пополам. Слегка покалывает кольцо. Что происходит? Перед глазами сплошной туман. Трясу головой, чтобы прогнать слабость, но ноги сами подкашиваются и опускают меня на землю. Чувствую прохладу травы. Утренняя роса увлажняет спортивки.

Звенит тишиной парк. Не слышу птиц, не слышу звуков города: только пустоту и вой…

Через время понимаю, что это я скулю, как раненная волчица.

По тропинке тянутся первые прохожие. Прижимаюсь спиной к иве-сестрице, стискивая зубы до хруста. Марк не может владеть мной после смерти. Не может! Я не позволю!

Отрываюсь от дерева и иду дальше. Со стороны, уверена, напоминаю пьянчугу. Пусть люди думают, что я провалялась под деревьями всю ночь, а сейчас разбужена назойливым солнцем. Пусть. Доберусь до адреса и там мне помогут. И я все забуду.

Через десять минут упираюсь взглядом в выбитую на дубовом дереве табличку. Долго собираюсь с духом и не могу нажать на кнопку звонка. Заношу руку, но дверь вдруг распахивается.

– Вики, заходи. Ужас, как ты плохо выглядишь! – Лиза всплескивает в ладоши и затягивает меня в квартиру. У нее невероятно темные глаза.

Мне становится страшно. А вдруг она тоже вместе с ним? Кому верить, если я ничего не знаю? Не помню и не понимаю кто друг, а кто враг. Я уже не знаю где прошлое, где настоящее и не верю в будущее. У меня нет поддержки. Нет родных, которые бы меня вспомнили. Я – пустота. Такая же пустота разрастается в груди и кажется разъедает меня изнутри. Как всепоглощающее Ничто.

Девушка усаживает меня в кресло. Тут же раскрывает небольшую коробку и в нос врезается запах спирта.

– Аким сказал, что ты поранилась, – она приседает на пол и аккуратно стягивает мои кеды. Я не испытываю боли. Мне жутко плохо. Болтаюсь на одной волосинке между реальностью и забвением.

– Я убила его… – шепчу и пугаюсь, что сказала вслух.

– Тише, Вика, тише. Поспи… – Лиза касается прохладной ладонью моего лба и меня, будто теплым покрывалом, накрывает спасительная темнота.

– Зачем все это, Лиза? Ты не понимаешь с кем связалась! – повышенный мужской голос разрывает морок сна. Я открываю глаза и разгоняю ворох туманных мотыльков перед глазами.

Уютная комната пастельных тонов. На окнах плотные терракотовые шторы. На шкафу несколько вьющихся цветов, что свисают и прикрывают стеклянные дверцы. В серванте прячутся чашки и блюдца.

– Ян, тише, – отвечает женский шепот, – дай ей отдохнуть. Сейчас нужно снять связь, и у нас будет время.

– Какая ты у меня наивная и глупая, а еще доверчивая. Ты представляешь, чем опасна вся эта история? Они не простят нам вмешательства. Это слишком рискованно! – мужчина говорит тише, но все равно надрывно.

– Прошу тебя. Она ведь тоже одна из нас, – настаивает Лиза.

– Это еще неизвестно. Может, она к Мнемоняшам пойдет.

– Да это неважно! Нельзя позволить погубить ее.

– Мы и так на грани войны, не хватает еще конфликта из-за девчонки…