– Давно вы здесь? – спросил Эссиорх.

Троил перевел взгляд на висевшие в кухне часы. Они жили в полной тишине, но раз в минуту резкий и внезапный щелчок бросал вперед минутную стрелку.

– Где-то с одиннадцати. Между прочим, они на полторы минуты спешат.

«Пять часов! Улите-то, понятно, не до того было. Но Корнелий мог бы со мной связаться! Ну и схлопочет он у меня!» – подумал Эссиорх.

За окном кто-то закричал совой. Сове откликнулся зовущий самку лось. Тут же с соседнего чердака торопливо закрякала уточка.

Троил засмеялся.

– Для центра Москвы больше подошли бы милицейская сирена и лязг мусорных машин… Мальчики играют в секретность. Скольких ты встретил?

– Трое плюс грифон.

Троил кивнул.

– Все правильно. Ты заметил только тех, кого требовалось заметить. Держи! Готово!

Генеральный страж подбросил яичницу на сковороде и мгновенно поймал ее в подставленную тарелку. Эссиорх не рискнул бы повторить то же самое без тренировки. Мастер – он во всем мастер.

Троил стоял и, скрестив на груди руки, наблюдал, как Эссиорх ест яичницу.

– Ну и живешь ты, однако! – рассуждал Троил. – Масла растительного – нет. Картошки – нет. Томатной пасты тоже нет. Пришлось златокрылых в магазин гонять, а у них только царские червонцы… В общем, приключение. Что скажешь в свое оправдание, хранитель Эссиорх? Когда ты в последний раз заглядывал в холодильник?

– Ну… э-ээ… давно… – замялся Эссиорх, смущаясь признаться, что Улита таскает из ресторанчиков обеды.

– Вот и я о том же! – удовлетворенно произнес Троил. – Лучшее оправдание – вовремя сделать телячьи глаза! Всем кажется, что, наплевав на себя, мы автоматически делаем свету огромное одолжение. «Перестану бриться, брошу мыть посуду – и все сразу поймут, что я выше быта…»

Эссиорх засмеялся. Даже когда Троил ворчал, от него исходила любовь, наполнявшая и согревавшая всех, кто находился поблизости. В такие минуты ничего другого не хотелось: только быть рядом и чтобы на тебя вечно ворчали.

– Доел? Идем!.. А ты, милая, прекращай лук терзать – принимайся за морковь! Потом поджаришь все до золотистой корочки! – ласково сказал Улите Троил и, потрепав ее по плечу, вышел из кухни.

Оглянувшись на подозрительно послушную Улиту, Эссиорх последовал за генеральным стражем. Троил зашел в комнату, посмотрел на заваленные книгами стулья и сел на подоконник, спиной к стеклу.

– А ну-ка, ребята! Буквально на пять минут!.. И оставьте сами знаете что, – произнес он, обращаясь к Корнелию и к молчаливому темноволосому златокрылому, которого Эссиорх видел впервые.

Златокрылый передал Троилу большую сумку-чехол. В чехле угадывалось нечто овальное, немного выгнутое, похожее на блюдо. Повернулся и вышел, прихватив с собой за ухо попытавшегося задержаться Корнелия.

Эссиорх вопросительно смотрел на чехол. Троил не спешил открывать «молнию». Он осторожно положил сумку на кровать, подвинув мешавшую ему подушку.

– Как поживает Меф? – спросил генеральный страж.

– Учится в университете.

– Несмотря на близкую дуэль – все равно учится?

Эссиорх медленно расстегнул кожаную куртку. Он любил звук «молнии» – тяжелой, громоздкой, неубиваемой.

– Мне кажется, о дуэли он почти не вспоминает. Возможно, так даже лучше, – осторожно сказал он.

Генеральный страж одобрительно кивнул. Он был легкий и радостный. Сидел на подоконнике и по-детски, очень несерьезно, болтал ногой. Эссиорх, привыкший видеть Троила вечно занятым и что-то пишущим, не узнавал его. Он подумал, что это подходящий момент для вопроса.

– Свет мог бы не допустить этого поединка?

Троил взглянул на Эссиорха с удивлением.

– Каким образом? Отменить сам факт рождения Мефа?.. Или отменить силы Кводнона, которые перетекли в него?