– Кто эти люди? – спросил Эндрил.

– Жители нижних ветвей. – доложил капитан, скользнув взглядом по толпе. Поморщившись, добавил: – И беженцы, выше высочество.

Эндрил уставился на капитана. Даже не сразу нашёлся с уточняющим вопросом, потому что не мог решить, чьё именно нахождение на верхних этажах, в святая святых королевства, кажется более странным.

– С каких пор кому-то, кроме жителей аллеи, можно подходить так близко к дворцу? – спросил он наконец.

– Его величество, король Тан Гурри, повелел отменить охрану у Цветочных врат, оставив там лишь небольшой караул. Теперь здесь действуют отряды полиции, но…

– Кто угодно может попасть за Цветочные врата? – Эндрил сам когда-то предлагал отцу похожий указ и всё же не мог поверить. – Но ведь это – нарушение древних традиций! Дворцовая аллея – священное место, и здесь не должно быть никого из этих… Боги.

– Их пускают только по особым праздникам, Ваше Высочество, – будто извиняясь, сообщил капитан.

– По особым… Может быть, мне изменяет память, но сегодня же самый обычный день, разве нет?

Только теперь капитан Бруно Ферпс наконец встретился с ним взглядом. И то лишь для того, чтобы смущённо отвести глаза. Было в них что-то, напугавшее принца. Словно стражник случайно поделился секретом, забыв, что его необходимо скрывать.

– Капитан? Не удостоите меня ответом?

– Сегодня… Эм… Сегодня король объявил государственный праздник. Многие заведения верхних ветвей не работают.

– Так? – Эндрил склонил голову набок, ожидая продолжения.

– И… Эм… Ваше Высочество, мне кажется, будет лучше, если ваша мать расскажет остальное.

Эндрил поднял бровь. Тревога ещё настойчивее заскреблась под кожей. И теперь он вдруг осознал, что во взгляде стражника было ещё кое-что. Жалость.

– Говори. Сейчас же.

Капитан поморщился. Вздохнул. Но всё же ответил.

– Сегодня… День наречения.

Эндрил открыл было рот, чтобы с усмешкой спросить, не впал ли отец в маразм и не забыл ли, что до дня, когда Эндрил получил имя, оставалось ещё несколько месяцев, а день наречения его сестры прошёл уже полгода назад. И вдруг догадался.

– У короля родился сын, не так ли?

– Двое, – нехотя признал стражник. – Оба мальчики.

– О! Так значит, сегодня у моих братьев праздник. Похоже, радостный день. Верно, солдат?

Вызывающий тон Эндрила не предполагал ответа, и капитан отвечать не стал.

Принц помрачнел. Почему ему не сообщили о рождении братьев хотя бы письмом? Почему не пригласили в столицу? Что ж, ответ был очевиден. Отец сдался. Отбросил попытки вернуть сына домой. И просто… решил жить дальше.

Проклятье! Бездна! Разве это было справедливо? Справедливо, что отец, который бился за один долбанный остров несколько десятилетий, так быстро оставил попытки, когда жизнь его старшего сына была на кону? Справедливо, что вся его семья праздновала пополнение, а его даже не пустили за ворота? Справедливо, что эти долбанные люди вокруг пьют и гуляют, хотя, когда он получил своё имя, никто не останавливал мастерские по всему Царь-древу, и уж точно не подпускал горожан к стенам дворца с бутылками и песнями. А он – Эндрил – был старшим сыном и наследным принцем. Кому, как не ему, должна была достаться такая честь?

Но главное… Разве справедливо было то, что Эндрил вернулся с планом, как всё исправить, именно в тот момент, когда… Когда отец уже и сам нашёл выход из положения. Пусть и совсем не тот, на который рассчитывал сам принц.

– Где мне найти мать и отца? – спросил он куда резче, чем собирался.

– Наречение происходит в соборе. Её Величество королева велела соорудить вокруг него уличные кухни и беседки, чтобы гостям было удобнее. Я слышал, что король лично собирается их поприветствовать.