На экране телевизора в это время мировые лидеры улыбаются для фотографирования. У всех радостные лица, будто только вчера вернулись из космоса и сильно соскучились по человечеству.

Больша-ая политика, доступная и понятная только русскому ребенку пяти с лишним лет.

На десерт подали арбуз. Его привёз вчера на дачу дедушка. Оторваться было невозможно. Первой остановилась бабушка, потом мама Алёна. А шестилетняя Настя с дедушкой Юрой остановиться никак не могли.

Наконец Настя сказала, что у дедушки от этого арбуза уже слишком большой живот, как у слона.

– Скорее, как у гамадрила, – поправила бабушка. – Я видела в зоопарке, как они чешут свои животы. Ну, точно арбузы.

– Чем завидовать нашим изящным, пусть и гамадрильим, пузичкам, оборотились бы лучше на свои, – ответил дедушка, имея в виду всех, а особенным взглядом показывая на Настю.

Настя оставила лакомство, подняла свою майку, стала к зеркалу боком и принялась разглядывать своё пузичко. Вскоре к ней присоединился дедушка. Он прислонился своим животом к Настиному и попытался молодцевато его втянуть. Из простого арбуза живот дедушки превратился в арбуз сморщенный.

– Что вы там высматриваете, когда есть инструментальные методы сравнения, – сказала бабушка и полезла в свою дамскую сумочку. В инженерной молодости она работала на заводе метрологом и знала, что всё на свете можно точно измерить. Кроме, конечно, женского настроения.

Дедушка всегда утверждал, что всякая дамская сумочка может вместить в себя весь мусор небольшой планеты. Американские астронавты, летавшие на Луну, как-то одолжили у своих жён их сумочки и из очередного рейса привезли горы лунной пыли, обозвав их образцами. Фасоны сумочек тотчас засекретили, а сейчас и вовсе потеряли. Образцы тоже.

Бабушка слегка порылась в своей любимой – кожаной и круглой – и вытащила из неё портновский сантиметр.

– И для чего у нас с собой этот сантиметр, – поинтересовался дедушка. – Никак ты меряешь свой животик каждый день? И в дороге, и дома, и в стужу, и в зной?

– Да нет, это я тебя меряю, когда ты спишь. И расстраиваюсь, какой ты толстый. А свой размер я знаю и держу его уже пятьдесят лет. – И бабушка назвала цифру, услышав которую дедушка тут же застеснялся и хотел увильнуть от измерений. Но бдительная комиссия его пристыдила.

Померили сантиметром талии Насти и дедушки. Разница была в два раза.

– То-то же, – назидательно произнесла Настя и нажала дедушке на нос.

– Я не согласен! – запротестовал дедушка. – Я высокий и имею право носить живот любого размера.

И в знак протеста он съел ещё одну дольку арбуза.

– Действительно, надо мерять не животы, а сравнивать стройности фигур. На мой взгляд, наш дедушка ещё достаточно строен, – заступилась за дедушку мама Алёна, тоже с инженерным образованием.

– Ха! Вот-вот! Будь я пузатым гамадрилом, у меня был бы хвост. И я легко ускакал бы от вас по скалам и деревьям, – обрадовался дедушка неожиданному заступничеству с женской стороны.

– А вот будь хвост у меня, я бы пользовалась им как кнутом. Например, отправила тебя на кухню мыть посуду. – Пообещала бабушка. Но мама Алёна сказала, что сегодня её очередь.

– Гамадрилы совсем не моют посуду, я видела в зоопарке, – сказала Настя.

– Ты точно уверена? – спросил дедушка. – Тогда я записываюсь в гамадрилы на среду.

– В среду его очередь дежурить по кухне, – догадалась бабушка. – Запишите его в гамадрилы, пусть попрыгает.

– Надо померить им рост, потом талию разделить на рост – и получим параметр, который можно будет назвать стройностью. Относительной