Но всё равно дедушка волновался так, как волновался бы служитель зоопарка, которому доверили голубого слона в розовую полоску и жёлтыми ушами, единственного в мире.

Но пока, слава богу, Настя и не думала плакать.

– Юра, ты вóда.

– А что это?

– Ты вóдишь. Должен гоняться за мной. Ты волк. А я маленькая девочка.

Это было дедушке знакомо. Он и раньше, бывало, гонялся за девочками, пока не догнал свою бабушку и не женился на ней.

Они вышли из дому на лужайку. На лужайке росла удобная, мягкая трава, которую папа Андрей разрешал топтать волкам, девочкам, слонам и даже Бармалеям.

Громко рыкнув, дедушка вприпрыжку поскакал за девочкой. Девочка завизжала от страха и удовольствия.

Потом было наоборот: Настя была волк, а дедушка – маленький зайчик. Настя рычала, а дедушка визжал.

Как инженер, всё подмечающий вокруг, дедушка заметил, что убегающий всегда визжит громче, чем догоняющий.

«В природе, видимо, жертва всегда понимает, когда она обречена», – догадался дедушка.

Он тут же стал мысленно сочинять прибор для измерения визга.

«Назову его визгометром, – думал дедушка. – Можно устанавливать его, например, в ЗАГСах[1]. Ну, а почему бы нет? Жених и невеста при подаче заявления пусть входят в особый кабинет и там по очереди громко визжат. Прибор показывает децибелы. Кто громче – тот жертва. Многие женихи получат неожиданное удивление, когда узнают, что это не они заарканили невесту, а наоборот. Это правильно настроит их на дальнейшее обращение с полученной женой».

– Юра, почему ты остановился? Ты слон, топочи ногами. А я собачка моська!

«Потом было наоборот: Настя была волк, а дедушка – маленький зайчик. Настя рычала, а дедушка визжал».

Накануне ей читали басню. Из-за возраста Настя пропустила мораль, но картинку запомнила. Они сделали ещё пару кругов по траве.

– Теперь я! Я Бармалей! – угрожающе взвыла Настя. – А ты Айболит! Сейчас тебе – ой, что будет!

Дедушка решил ещё раз перечитать Чуковского, чтобы прикинуть, сколько лет было Айболиту и страдал ли он так же одышкой.

– Нет, я опять слон! – объявил дедушка. Эта маленькая хитрость давала возможность сбавить темп погони.

Настя раскраснелась и взмокла, волосы растрепались.

– Юра, заплети мне косички, я ничего не вижу!

– Ещё чего! Настя, я же никогда не заплетал.

– Ну пожалуйста! Ты посади меня перед зеркалом – и всё получится.

Мучимый сомнениями, дедушка повёл Настю в дом. Они поставили на стол зеркало. Дедушка понюхал пузырёк с валерьянкой, но пока открывать не стал.

– Видишь, как просто! – ободрила Настя. – Я уже готова.

Дедушка попробовал смутно вспомнить: заплетал ли он что-нибудь в жизни, и когда это было. Вспомнил!

В последний раз он заплетал кнут. Дело было в четвёртом классе, семья жила в деревне, где отец был председателем колхоза. Плести длинный кнут из узких сыромятных ремешочков дедушку – тогда маленького Юру – учил колхозный пастух Николай. Собственно, сплести кнут было промежуточным этапом. А конечным – в случае успеха Николай пообещал научить Юру оглушительно щёлкать уже собственным кнутом. Свой, профессиональный инструмент, пастух Николай никому не давал даже в руках подержать.

Маленький дедушка хотел порадовать этим умением живущую неподалёку прекрасную девочку Валю. Она приехала на лето из города к своим родственникам в гости, и дедушка очень хотел с ней познакомиться, но робел подойти. С появлением кнута возникал эффектный повод показаться во всей мужской красе. Предполагалось, что прекрасная девочка Валя несказанно восхитится.

Пастух в деревне всегда был вторым человеком после кузнеца. Дедушка втайне мечтал: когда вырастет, то обязательно станет пастухом. Мама, правда, говорила, чтоб готовился после школы поступать в институт – она скажет, какой. Маленький Юра верил, что в нашей счастливой стране непременно должен быть институт, готовивший людей такой замечательной профессии.