– Мама, прошу тебя! – Лицо Андре стало серьезным. – Мне кажется, ты преувеличиваешь. И я вовсе не такой монстр, как ты пытаешься это представить, и Жаклин – тоже вполне нормальная девочка. А через переходный возраст приходится проходить всем без исключения. Я тоже помню себя в этом возрасте – для меня не существовало вообще никаких авторитетов. И, наверное, я тоже совершал безумные поступки, о которых лучше и не вспоминать. Но потом все кончилось, и… я снова стал нормальным.

– Я надеюсь, Андре, – пробурчала Люсьена Тассиньи. – Очень надеюсь на это.

– Вчера вы проявили себя не лучшим образом, – проронил мэтр Рошамбо, сурово поджимая тонкие губы. – И сумели частично исправиться лишь к вечеру. Надеюсь, сегодня вы будете действовать с учетом усвоенных вчера уроков.

– Обязательно, месье Рошамбо! – горячо заверил его Андре. От вчерашних уроков танца у него ныли мышцы на ногах и даже на руках. Но он сделал вид, что больше всего на свете его интересуют сейчас юридические бумаги.

– Вы должны сделать сегодня две вещи: сдать мне готовое наследственное дело мадам Лиссонье-Пуленк, и разобраться с художественной коллекцией месье Боувера. Нужно установить, имеется ли достоверный провенанс всех его картин и заключения экспертов об их подлинности, и попытаться выяснить их примерную рыночную стоимость. По консервативным оценкам, разумеется – в своей работе мы можем прибегать только к ним. Аукционное сумасшествие и хаотичные скачки цен нас совершенно не должны касаться. А в двенадцать часов к нам может пожаловать новый клиент. – Тонкие губы Дидье Рошамбо сложились в несколько кривую усмешку. – Не совсем, может быть, обычный. Увидите это сами. Если, конечно, визит действительно состоится.

Андре был слегка заинтригован. Что это за «не совсем обычный клиент», о котором говорил мэтр Рошамбо? Но очень скоро груз бумаг и ответственности поглотил его с головой, и он перестал думать об этом. Самое главное – нельзя было ошибаться даже с запятыми. Он отлично помнил, как болезненно реагировал на это мэтр Рошамбо.

Но, когда висевшие в углу старинные часы пробили полдень, он все-таки обратил на это внимание. Никто в их конторе так и не появился. Впрочем, мэтр Рошамбо был тоже полностью погружен в бумаги. Или искусно делал вид…

Полчаса спустя дверь конторы вдруг распахнулась. Это случилось так неожиданно, что Андре даже слегка вздрогнул. На пороге показалось странное существо – дама восьмидесяти с лишним лет, маленькая, с лицом темным и сморщенным, как прошлогоднее яблоко, но при этом – в огромной шляпе, украшенной страусовыми перьями, и в накидке из лисы, при том, что на улице было весьма тепло. Дряблую шею женщины украшало несколько нитей крупного жемчуга. Из-под накидки выглядывали кокетливые не по возрасту розовые брючки, обшитые стразами. На скрюченных пальцах дамы поблескивали крупные драгоценности, показавшиеся Андре фальшивыми.

– Здравствуйте! – чирикнула женщина голосом, похожим на птичий. – Я счастлива видеть вас, мэтр Рошамбо!

Дидье Рошамбо учтиво указал даме на глубокое кожаное кресло.

– Я так устала от этих мыслей, мэтр Рошамбо! – воскликнула женщина. – Кому передать все свое достояние. Откровенно говоря, я никак не могу сделать выбор между «Обществом защиты кошек», «Обществом попечения за могилами христианских миссионеров на островах Полинезии» и «Братством католических монахов Бангладеш». Что бы вы мне посоветовали?

– Я бы посоветовал вам еще раз все очень тщательно взвесить и сделать свой осознанный выбор. – Рошамбо без улыбки смотрел на нее. – А мы будем счастливы законно оформить любую вашу волю.