Элиза рассмеялась, а затем взглянула на меня:

– Когда Вален был проклят, то не помнил, кто он такой. Он жил под именем «Легион Грей». Я и сама поначалу знала его под этим именем.

– А, – сказала я. – А ты, Беван, ты его знал?

Старик потрепал Элизу по щеке, как мог бы это сделать веселый дедушка, и кивнул.

– Я давал ему эликсиры, чтобы контролировать жажду крови – его проклятье. Оно каждые несколько недель превращало его в лишенного разума зверя. Но мне нравится думать, что я также помог ему найти Элизу. – Он посмотрел на королеву с нежной преданностью. – Я во многом ее обманывал, но чувствовал своими старыми костями, что вместе она и про́клятое чудовище все изменят. И вы это сделали. Посмотрите, ведь даже здесь началось. Без вас битвы магии и истинных наследников никогда бы не состоялись.

– Видимо, я должна сказать спасибо, – с иронией проговорила я.

Элиза рассмеялась и сжала мою руку.

– Поблагодарите меня, когда все это закончится. А до тех пор мы с вами, Королева.

Горло сжалось. Меня захлестнул прилив эмоций, благодарности за жертву, принесенную ее народом. Я пыталась его побороть, но он был неумолим. Вместо этого я сделала большой шаг назад:

– С вами все будет в порядке, Королева Элиза?

– Просто Элиза, – сказала она, – и да. Беван обо мне позаботится.

Старик вопросительно на нее посмотрел, но, поведя рукой, впустил в свою комнату.

– Конечно, проходите. Нам многое нужно обсудить. Что стало с моим безмозглым племянником?

– Маттис в порядке, – сказала ему Элиза. – Обменялся обетами с Сивери, знаешь ли. Они остались на Севере, помогают оборонять наши границы, пока нас нет.

Беван пробормотал что-то, чего я не расслышала, и закрыл дверь. Оставшись одна, я побрела обратно по коридорам, почти и забыв, что изначально покинула объятия Кейза в поисках еды.

В кухне я совершила тихий налет на несколько ящиков сушеных слив. Пока я жевала, комната вдруг потемнела, словно луну закрыло облако. Вот только это было невозможно. Окон ведь не было.

– Тревожно было проснуться и не найти жену рядом. – Кейз привалился плечом к косяку, глаза его были черны. – А потом я припомнил, на ком вообще женат, и сообразил, что найду ее здесь.

Я кинула одну сливу в его грудь:

– Ты что, думал, я когда-нибудь брошу воровать еду посреди ночи?

Он улыбнулся, оттягивая тонкий слой теней, и взял несколько слив с моей ладони.

– Нет. Я надеюсь, что в тебе ничто не изменится, Малин. Но я ожидаю, что ты меня в свои планы будешь посвящать. Мы ведь всегда вместе воровали еду. И мы продолжим это делать и впредь.

Я поцеловала его в щеку:

– Ты спал как убитый, впервые за… вечность. Я не могла тебя разбудить. Если бы я знала, насколько глубоко рысканье по шкафчикам с припасами сидит у тебя в костях, то мне бы и в голову не пришло позволить тебе наконец-то отдохнуть. Какая же я эгоистка.

– Рад, что мы понимаем друг друга. – Он привлек меня к себе; его губы нависли над моими. – Если ты строишь планы, то я должен быть в них. Пусть даже это и ненужный налет на продуктовые запасы Никласа, которыми он и так разрешил нам пользоваться по своему усмотрению.

Кейз поцеловал меня. Я была слабой женщиной, ибо тело мое выгнулось ему навстречу, растворяясь в его прикосновении, его поцелуе, его руках. Когда-то я считала себя стойкой. Резкой и колючей. С тех пор я обнаружила, что все острые углы на поверхности существовали лишь потому, что я искала недостающий кусочек своего сердца.

Кейз попятился, ведя нас к двери.

– Вернемся в постель, жена, – пробормотал он. – У меня на тебя планы.

Война развивалась медленно. В своих мечтах я надеялся, что через три дня после прибытия Северного народа мы уже заткнем победу себе за пояс, а Черный Дворец сгорит дотла.