– Еще вас мне не хватало, – огорченно вздохнул я и поднял ружье, приложив приклад к плечу. – Еще пара шагов, и я стреляю.

Самое интересное, что постоянно играющая громкая музыка никак не заглушала остальные посторонние звуки, так что я прекрасно слышал шаги приближающейся ко мне женщины, а также всё то, что происходило у меня за спиной.

Так как никакой реакции на мои слова не последовало, я выстрелил женщине в ногу (я не почувствовал почти никакой отдачи, что было весьма удивительно). На этот раз такого ужасного эффекта не последовало. В ее штанине образовалась небольшая аккуратненькая дырочка, через которую тут же стала просачиваться резво бегущая кровь. Однако на Викторию Андреевну это не произвело никакого впечатления. Она так же упорно продолжала шагать дальше. Тогда я выстрелил ей в плечо. И снова – дырочка, кровь, никакой реакции, разве что женщина слегка качнулась назад, но затем снова выровнялась.

– Кошмар, да и только.

Вспомнив все известные фильмы о зомби, я выстрелил ей прямо в голову. Это ее ненадолго остановило, но лишь ненадолго. Она постояла, как бы слегка задумавшись, а затем вновь направилась ко мне. Дело принимало дурной оборот. Я начал паниковать и далее стрелял уже не задумываясь. Выстрел, еще выстрел, еще… Я все время целился ей в голову, а учитывая, что расстояния между нами уже почти никакого не оставалось, то промахнуться было бы трудновато в любом случае. Я стрелял без перерыва, пока ее голова не превратилась в кровавую кашу. Только после этого она упала на спину и затихла. Она больше не имела своей головы, ошметки отстреленных частей валялись по всему участку, создавая по-настоящему адскую картину. Музыка тут же зазвучала намного тише.

«Все-таки ружье не так хорошо себя показало, – решил я, – слишком незначительные повреждения получаются». После чего перевел диск на дробовик. Стараясь не смотреть на то безобразие, что образовалось на моем участке, я повернулся к напиравшим умертвиям, еще недавно казавшимся мне добрыми соседями. Я довольно быстро понял, что никаких слов эти существа не воспринимают, а только потворствуют своим желаниям, живут инстинктами, если можно так сказать. А раз так, то и говорить тут было не о чем. Единственное, что меня беспокоило, это возможность возвращения всех этих умертвий обратно в первоначальное, людское состояние. Только это удерживало меня от того, чтобы сразу перестрелять всех этих чудовищ, нависающих на моем заборе. А то вот поубиваешь всех, а они вновь людьми станут, и что потом? Как мне жить далее с этим придется? Я отвернулся и пошел к дому. Сосед все так же продолжал трясти забор. Отсутствие пары конечностей и практически вся вытекшая кровь никак не повлияли на его активность.

Немного постояв на крыльце, вслушиваясь в неприятные звуки снаружи, я посмотрел на летящие облака, на свое любимое дерево – дуб, который выращивал уже много лет, на яркую зеленую траву, игравшую изумрудами на моем участке под лучами солнца.

– Эх, – вздохнул я.

Хотел отдохнуть от всяких трудов и нервотрепки, а тут такое.

Заперев дверь, заодно придавив ее тяжелым столом, я отправился в комнату, включил телевизор, пощелкал по каналам. Нашел несколько работающих и оставил себе Винни-Пуха в исполнении Евгения Леонова. Надо же было хоть как-то постараться поднять себе настроение!

Устроившись поудобнее на диване под веселую, мелодичную песенку про мёд, я неожиданно легко заснул. Сам не понимаю, как так вышло – видимо, нервное напряжение так сработало, но факт остается фактом.

Снилось мне что-то доброе и светлое, когда в него вклинилась песня: