После душа Наташа накормила ее ужином, который состоял из мяса и диковинного салата с неизвестными Эльзе травами. Осталось лишь переодеться и идти. В местной географии Эльза разбиралась плохо, и поэтому место встречи решила уточнить.

– Скажите, а как от вас добраться до побережья, где на пляже стоят большие камни, как скалы, и среди них еще сидеть можно. Мне там встречу назначили.

– Когда назначили, пятнадцать лет назад? Нет уже этого пляжа.

Как только Роберт произнес это, по спине Эльзы пробежал холодок.

– Как это нет? Совсем?

– Ну, пляж, конечно, есть, камней нет. Да и место, где они были, я, честно говоря, помню лишь приблизительно. Сейчас я тебе нарисую, как туда дойти.

Путь оказался неблизким, но никаких названий Эльза не спросила, а значит, таксисту ничего объяснить не смогла бы. Пришлось идти пешком, следуя не вполне ясному плану, нарисованному карандашом на куске плотной красной бумаги.

Эльза прошла весь пляж, а солнце – свой дневной путь. Волны начали темнеть, постепенно опускались синие теплые сумерки. Если бы не фонари на набережной, наверное, можно было бы увидеть первые звезды. Вдалеке, у дерева, растущего сразу за пляжем, Эльза увидела женский силуэт, который показался ей знакомым. И направилась туда. Женщина встала, махнула ей рукой и снова села на скамейку.

Сердце забилось сильнее. Все вопросы, эмоции и сомнения, которые она, взрослая и умная, так тщательно и почти успешно отгоняла от себя все прошедшие сутки, вдруг разом зашевелились в голове, окончательно спутались в клубок и замерли. Это была не мама. Эльза вдруг ясно и четко почувствовала – это не ее мать. Информация пришла из ниоткуда, но сомнений быть не могло. Ей вчера все показалось: атмосфера вечеринки, таинственность вокруг странной танцовщицы, похожие – да, очень похожие черты лица и возраст, в котором сейчас могла бы быть мама. И еще имя… Все, что произошло накануне, вдруг приобрело странный смысл. Не менее странно было и происходящее сейчас. Кто эта женщина? Зачем они встретились? Не опасна ли эта встреча: уже почти ночь, на пляже пусто, и неизвестно, может, здесь есть кто-нибудь еще… Эльза уже подумывала извиниться и уйти, но незнакомка – а это действительно была незнакомка – вдруг схватила ее за руку.

– Не бойся. Садись, побеседуем.

Женщина повернулась в профиль, откинув со лба рыжую прядь. Эльза, поколебавшись, присела. Собеседница казалась ей холодной и чужой.

– Простите меня, я вчера вас перепутала с… Ну, в общем, с другой женщиной.

– Знаю, с Мануэлой Марин. Ты ее дочь.

У Эльзы все поплыло перед глазами.

– Откуда вы ее знаете? Я думала… Мне показалось, что вы выглядите так, как она могла бы выглядеть сейчас… И так же танцуете. Я по ней скучаю очень…

Неожиданно Эльза обнаружила, что по щекам текут слезы, и она ничего не может с этим поделать.

– Ты с отцом здесь?

– Нет… Я здесь случайно. И на вечеринку попала неожиданно совсем.

– Да уж, и устроила всем шоу. Надеюсь, ты никому не сказала о том, что ты моя дочь?

– Нет, – Эльза запнулась. – Никому. А откуда вы знаете, как звали маму?

– Детка, ты недогадлива, что, впрочем, простительно актрисе. Вас же чужие слова повторять учат, а не думать. Я ее сестра, не заметно? И меня действительно зовут Элла.

– Сестра? Я не знала, что у мамы есть сестра…

– Наша мать сбежала сюда не одна, а с ребенком, то есть со мной. Она родила двойню, и считала, что с двумя детьми точно не выживет. Поэтому меня оставила себе, а Мануэлу – бабушке. Нам тут было не так сладко, как вам. Но я тоже выучилась танцам, даже в театре танцевала. А потом сидела в тюрьме – пырнула ножом любовничка. Когда я вышла, появилась твоя мать, и все закрутилось… Пусть лучше она сама тебе все расскажет.