Ольга вдруг разозлилась – на маму, на себя, на жизнь, и, взяв с полки хрустальный флакон с солью для ванн, швырнула его в зеркало. Зеркало с грохотом осыпалось, его осколки вперемешку осколками флакона и крупной розовой солью мгновенно покрыли пол. Ольга прислушалась: уж это-то должно разбудить мужа! Но было тихо. И ее осенила догадка: его нет дома! Он просто ушел, и, чтобы она не заметила этого, запер дверь в свою спальню. Все верно: в коридоре нет плаща и сумки. Он, наверное, встречается со своим другом по ночам. И сейчас она одна в этой ужасной квартире, наедине с жуткими новостями. От безысходности Ольге хотелось выть.

Длинный тонкий осколок вонзился в руку чуть повыше локтя. Ольга села на пол в прихожей, вынула его и смотрела на алую каплю крови, которая собиралась скатиться вниз, на пушистый светлый ковер. И тут решительно прижала ранку рукой. Она живая, она выкарабкается. У нее есть деньги и работа, ей всего двадцать пять. Хорошо, что она узнала это сейчас, а не позже. Она не пойдет к маме, а уедет к ее двоюродной сестре Наташе, которая богатая, добрая и, к тому же, живет у моря. Там она оклемается и решит, что делать. А, может, посоветуется. Мама Наташу очень не любила, но сейчас Ольга не любила маму: за ее бесконечные наставления и за то, что она впутала ее в эту идиотскую историю. Оказаться замужем за скрывающим нетрадиционную ориентацию мужчиной – это ж надо, какая «удачная партия»!

– Знаешь, они делали друг другу всякие трогательные подарочки… А я все не могла понять, чего он так привязан к этим дурацким запонкам! – Ольга открыла кошелек, вынула пару серебряных запонок с коричневым камнем и кинула их на столик, разделявший ее и Эльзу. – Вот, полюбуйся! Самый дорогой его душе презент: я прочла о нем в одном из сообщений такую патетику… Аж с души воротит!

– Ты сразу решила уехать?

– Идея пришла сразу. Но потом я сомневалась, думала, моталась по городу, как ошалелая. А после решила: все-таки поеду, не могу его видеть, говорить с ним… Сняла деньги с общего счета и – на вокзал. Вот какая вышла из дома в пять утра, такая и пришла сюда. Толком не помню, где ходила даже, знаешь…

– Ну, по тебе это было видно. Сейчас дело обстоит гораздо лучше.

Эльза подмигнула Ольге и вновь наполнила бокалы. Девушка отпила глоток и подняла на нее глаза.

– А ты куда едешь?

– Я – в отпуск. Но тоже решила немножко изменить жизнь.

– Свою или чужую? Чужую у тебя, кажется, уже получилось.

Девушки улыбнулись друг другу, Эльза посмотрела в окно. Мимо окна поезда в нужную сторону убегали поля, а в жизни случались истории куда страшнее, чем та, что произошла с ней.

– Если честно, я тоже пока не знаю, куда еду. К морю. Остальное решу на месте.

– Сразу же приглашаю тебя к Наташе. Там всем очень легко, особенно чужим друг другу людям. А мы же с тобой чужие, так ведь?

– Ну, мне уже так не кажется. Пообещай, что больше не будешь думать о муже. По крайней мере, в ближайшие три дня. Сможешь?

– Попробую. Но ты тогда тоже не думай о том, из-за чего решила изменить жизнь.

Так они и договорились. Их истории оказались очень похожими, но знала об этом только Эльза. Что-то подсказывало ей не делиться своими проблемами с этой и без того несчастной девушкой. Ольге необходима забота: странно, что этого не замечали ее мужчины. И потом, Эльзе вдруг захотелось быть кому-то нужной, пусть даже ненадолго и с «эффектом попутчика», раскрасить чей-то мир, привнести в него немножко волшебства. Ведь ей самой всегда очень этого не хватало. С тех пор, как ушла мама…

И Эльза начала рассказывать смешные истории из театральной жизни, которыми в итоге развеселила Ольгу. Когда поезд прибыл на место назначения, обе хохотали в голос – так, что на них оборачивались другие пассажиры. Расстаться сейчас было бы совершенно невозможно.