– Привет, Триггер, – поздоровалась Ро с красивым мужчиной, энергично качавшим брюшной пресс на расстеленном на полу коврике. – Что новенького?

– Да ничего. Все мы чокнутые, а это не новость. Какого черта я здесь делаю, Ро? Мне сорок три гребаных года.

Роуан раскатала гимнастический коврик и начала разминаться.

– Даже если бы ты не чокнулся и ошивался где-нибудь в другом месте, тебе все равно было бы сорок три гребаных года.

При росте в шесть футов пять дюймов[2], максимально допустимом для пожарных-парашютистов, жилистый Триггер Галч был несокрушимой боевой машиной с гнусавым западнотехасским выговором и неистребимым пристрастием к ковбойским сапогам. В его каштановых волосах пробивалась седина, а по левому колену змеился шрам – память об операции на мениске.

– Я мог бы сейчас валяться на пляже в Вайкики, – с натугой выдохнул Триггер, не снижая темпа.

– А мог бы продавать недвижимость в Амарилло, – возразила Ро.

– Может быть. – Триггер смахнул со лба пот и ткнул в ее сторону пальцем. – Крутился бы с девяти утра до пяти вечера еще лет пятнадцать, а дальше пенсия, и все тот же пляж в Вайкики.

– Я слышала, в Вайкики не протолкнуться.

– Это меня и настораживает. – Триггер сел и улыбнулся, глядя, как Роуан, лежа на спине, поднимает и подтягивает к носу правую ногу. – Хорошая растяжка, Ро. Как провела зиму?

– Насыщенно. – Она повторила растяжку с левой ноги. – И мечтала вернуться, чтобы наконец отдохнуть.

Триггер расхохотался.

– Как поживает папочка?

– Отлично. – Роуан села, сложилась пополам. – Как всегда перед началом сезона, немного задумчив. – Она перекатилась на живот, закрыла глаза, подтянула согнутые ноги к затылку. – К счастью, бизнес не дает ему тосковать.

– Не только такие, как мы, любят прыгать с парашютом.

– И платят за это хорошие деньги. На прошлой неделе были интересные клиенты. – Ро снова перекатилась на спину, ухватилась за пальцы ног и потянулась вперед. – Парочка решила отметить пятидесятую годовщину свадьбы прыжком с самолета. Мне в качестве чаевых досталась бутылка французского шампанского.

Под пристальным взглядом Триггера Ро вскочила на ноги и замерла в позе «приветствие солнца».

– Ты все еще преподаешь тот странный курс?

Роуан перетекла из позы «собака мордой вверх» в позу «собака мордой вниз» и с сожалением взглянула на Триггера.

– Это йога, старик, и, да, между сезонами я все еще работаю личным тренером. Чтобы не накапливать жир. А ты чем занимаешься?

– Накапливаю жир. Надо же что-то сжигать, когда начинается настоящая работа.

– Если этот сезон будет таким же вялым, как прошлый, мы все обрастем жиром. Ты видел Картежника? Похоже, зимой он ни разу не отказался от добавки.

– У него новая женщина.

– Шутишь! – Разогревшись, Роуан ускорила темп, добавила прыжки.

– Они познакомились в октябре в гастрономе. Посреди замороженных продуктов. А к Новому году он переехал к ней. Школьная учительница. С двумя детьми.

– Школьная учительница? Дети? Картежник? Ты ничего не перепутал? – Роуан затрясла головой. – Должно быть, это любовь.

– Ну, что-то там точно есть. Он сказал, может, она и дети приедут в конце июля. Проведут здесь остаток лета.

– Это уже серьезно. – Изогнувшись, Ро покосилась на Триггера. – Наверное, она особенная. Только пусть присмотрится к ней в сезон. Одно дело встречаться с лесным пожарным зимой, и совсем другое – пережить с ним лето. Семьи разбиваются, как сырые яйца. – Она чуть не проглотила язык, слишком поздно заметив Мэтта Брейнера.

Ро не видела его с похорон Джима и, хотя несколько раз разговаривала с их матерью, не была уверена, что он вернется.