Очень жаль, что он не встретился ей зимой, хотя как бы это могло случиться, если он живет в Калифорнии? Ну, предположим, в праздники она заглянула в его галерею. Испытала бы она тот же трепет, если бы столкнулась с Галлом на дорожке боулинга или у игрового автомата со «Смертельной битвой»?

Трудно сказать.

Разумеется, он выглядел бы так же классно, но сумел бы он поразить ее, если бы она смотрела в его зеленые глаза, покупая у него жетоны для видеоигры?

Возможно, отчасти их взаимное влечение обусловлено сложившимися обстоятельствами – изнурительные тренировки, азарт, осознание того, что лишь немногие способны пройти жесткий отбор и попасть в команду?

Хм! Разве не по этой причине она избегает сексуальных или романтических отношений с пожарными? Как можно доверять своим чувствам, когда в крови кипит адреналин? И что делать с этими чувствами, когда и если – главное все-таки когда – поймешь, что совершила ошибку? Ведь придется и дальше работать с человеком, с которым спала и больше не спишь, доверять ему свою жизнь. Одного или обоих это будет злить до смерти.

Гораздо разумнее закрутить необременительный романчик пусть даже с парнем, который продает жетоны в галерее игровых автоматов, а потом вернуться к делу всей своей жизни.

В начале третьей мили Ро разогналась, затем перешла на бег трусцой… и удивленно вскинула брови, когда с ней поравнялся Галл.

– Ты еще здесь?

– Пробежал пять миль и отлично себя чувствую.

– Никакого похмелья?

– У меня не бывает похмелья.

– Никогда? И как это тебе удается? – Галл лишь хитро улыбнулся, и она покачала головой. – Знаю, знаю. Если я буду с тобой спать, ты мне расскажешь. Как челюсть? И все остальное?

– Нормально. – После пяти миль сердце отбивало сумасшедшую дробь, но он знал, это скоро пройдет.

– Я слышала, Доби отказался от медосмотра. ММ отстранил его от прыжков, пусть оклемается…

ММ? Ну да, Майкл Маленький Медведь. Галл кивнул. Он тоже видел список.

– Это не займет у него много времени. Крепкий малыш.

Ро перешла на шаг, остановилась, потянулась, указала на плеер, пристегнутый на руке Галла повыше локтя.

– Что ты слушаешь?

– Оглушительный рок. Хочешь, одолжу на следующую пробежку?

– Я не люблю слушать музыку, когда бегаю. Я люблю думать.

– В беге самое лучшее то, что можно отвлечься и не думать.

Галл начал делать упражнения на растяжку, и Ро полюбовалась телом, о котором она столько думала.

– Да, возможно, ты прав.

Они вместе сошли с беговой дорожки.

– Я пришла сюда вовсе не потому, что увидела тебя.

– Черт. Ты испортила мне настроение на целый день.

– Но я успела восхититься твоей задницей, когда ты промчался мимо.

– Мне уже лучше… Но мое самолюбие все еще уязвлено.

– Ты затейливо говоришь, предпочитаешь интеллектуальное чтение… Дерешься, как маньяк, бегаешь, как гепард, и коротаешь зимы за настольным футболом…

Галл наклонился и поднял с земли ее куртку.

– Люблю настольный футбол.

Завязывая на талии рукава куртки, Ро пристально смотрела ему в глаза.

– Ты крепкий орешек.

– Только если у тебя ко всем один подход.

– Может быть, но… – Роуан осеклась, заметив остановившийся перед штабом пикап, замахала руками и бросилась к нему. – Эй!

Из кабины вышел мужчина, высокий и широкоплечий, в потрепанной кожаной куртке и потертых сапогах. Седые волосы развевались на ветру, открывая загорелое волевое лицо. Мужчина повернулся, раскинул руки, и Роуан с разбегу прыгнула в его объятия. Галл, может быть, и испытал бы укол ревности, но почти сразу узнал Лукаса Триппа – Железного Человека.

И всегда приятно смотреть, как мужчина ловит в объятия и кружит взрослую дочь.